Письма мертвой королеве (СИ)

— Помогите мне увидеться с Хель, — взмолился Бальдр. — Хотя бы один раз!

— Это невозможно, — отрезал Локи.

— Но для вас нет ничего невозможного! Вы всегда нарушали любые законы, любые порядки! Ручаюсь, можете нарушить и этот!

— Послушай, мальчик, — Локи переплел пальцы, уложил на них острый подбородок. На «мальчика» Бальдр не обиделся — с высоты прожитых Локи зим он действительно был сопливым мальчишкой. Щенком, едва научившимся держаться на лапах, не падая. Спасибо на том, что его вообще согласились выслушать. — Да, обо мне рассказывают чистую правду — я терпеть не могу, когда мне указывают, как и что делать. И неважно, кто берется указывать — Один, Вёлунд или сам Сурт Огненный. Но что касается Хель и ее владений… Один согласился сохранить ей жизнь на одном условии — никто из живых, богов или смертных, не войдет в ее царство. Не одна душа не выйдет оттуда, покуда время не укусит само себя за хвост. Никто и никогда больше не увидит Хель, — она на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, их переполняла черная, удушливая тоска. — Думаешь, я позабыл о ней? С глаз долой, из сердца вон, так? Но, какая ни есть, Хель — мое дитя. Всякий день, всякую ночь я думаю, что с ней? Чем она стала — там, среди призраков, в мире, исполненном воспоминаний и несбывшихся чужих надежд?

От шепчущего голоса и темного взгляда становилось жутко. В углах просторного чертога закопошились тени, неуловимые, исчезающие, стоило только впрямую глянуть на них. Пламя в светильниках вытянулось к потолку и, потрескивая, начало гаснуть. Под ногами прошелестел ледяной, стылый ветер. Хотелось вскочить, перевернув стол, и бежать, бежать отсюда без оглядки.

— Локи, — тихо, но твердо окликнула Сигюн.

Наваждение схлынуло. Локи потряс головой, круговым движением пальцев потер виски, отхлебнул из кубка.

— Нет, нет и нет, — повторил он. — Эта сделка из тех, которые даже я не рискну нарушать. Дети… дети — это то немногое, что у меня осталось. Их не трогают, пока они не напоминают о себе. Пока сидят тихо и ни во что не встревают. Ведь даже ты наверняка слыхал, что такое мои детки.

Бальдр молча кивнул. Как не знать. Все в Асгарде слышали о грозном пророчестве старой вёльвы.

— Но предположим, — Локи переглянулся с Сигюн, явно преисполнившейся сочувствия к Бальдру, — только предположим, что тебе удалось меня убедить. Мы доберемся до границ Нифльхеля… и что дальше? Мост через Гьёлль нам не перейти. Его вообще никому не перейти, только душам умерших смертных. Ни я, ни ты при всем желании за такую душу не сойдем, а ссориться с Модгуд и тягаться с ней в бою мне совершенно не хочется.

— Но Хель могла бы выйти к другому концу моста, — робко заикнулся Бальдр.

— И что? — Локи сумрачно вперился в молодого аса пристальным взором. — Вот она приходит. Вот торчишь ты, весь такой из себя, весна во плоти. Ты — тут, она — там. Тебе не попасть туда. Ей не выйти оттуда. Судя по твой жалостной висе, ты пришелся ей по душе. Ей и так нелегко приходится, моей бедной безумной девочке… так зачем лишний раз дразнить ее несбыточным? Ты ведь не сможешь всю оставшуюся жизнь сидеть на берегу Гьёлль и перекликаться с ней. Рано или поздно ты уйдешь, она останется. С разбитым сердцем, между прочим. Я не желаю ей такой участи. Я не поеду в Нифльхейм… и ты тоже, если и вправду желаешь ей добра.

— Тогда я пойду к Всеотцу, — прежде этот выход казался Бальдру сущим безумием, но сейчас… Отчего бы и нет, ему ведь больше нечего терять! — И попрошу разрешения жениться на твоей дочери.

Локи поперхнулся элем. Сигюн ойкнула и поднесла руку ко рту. Бальдр мог по праву гордиться тем, что совершил невозможное — поразил бога обмана.

— Ты серьезно? — выкашлял Локи.

— Более чем. Отец, матушка и братья давно наседают на меня с намеками, что пора выбирать невесту и засылать сватов. Вот я и отыскал ту девушку, которая мне по душе.

— Ну что прикажешь с ним делать? — Локи обернулся, взывая к жене о помощи. — Убить сразу, чтобы не мучился? Превратить во что-нибудь тихое и безобидное?

— Бальдр, то, о чем ты говоришь, невозможно, — развела руками Сигюн. — Твои родители никогда не дадут согласия на подобный брак. Ты — ас. Хель — великанша ётунской и тролльской кровей…

— Йоред и Грида тоже были великаншами из Ётунхейма. Это не помешало моему отцу сделать им детей — которые сейчас признаны законными отпрысками и живут в Асгарде, — запальчиво напомнил Бальдр. Локи скривился, будто надкусил кислое яблоко: