Письма мертвой королеве (СИ)

— Благородные асы и асиньи. Нет причин для треволнений. Речи предсказателей частенько темны и загадочны, но я точно ведаю одно: мы справимся со всеми ниспосланными нам испытаниями. Будем крепки духом и стойки в бою, будем надеяться на верность друзей и благосклонность удачи. У Асгарда бывали тяжелые времена, но наш мир сумел их преодолеть и выйти победителем. Рагнарёк грядет? Что ж, мы встретим и его, и встретим с высоко поднятой головой. Если нам суждено пасть, мы падем, как герои, до последнего защищая свой дом! — раскаты голоса Одина взмыли к высокому потолку залы, перекликаясь гордо звенящей бронзой и холодной сталью. Собравшиеся откликнулись согласным гомоном, плотно спаянная доселе масса начала потихоньку рассасываться, ручейками изливаясь в распахнутые настежь двери. Свидетели донесут новости до тех, кому не посчастливилось оказаться в царском чертоге. Тревожные слухи на крыльях ветров полетят дальше, в Альфахейм и Мидгард, во владения подгорных двергов и к ётунам-великанам. Девять Миров всколыхнутся и замрут в ожидании, ибо подобная весть касается всех. Рагнарёк настигнет любого. Никто не укроется от его испепеляющего жара и мертвенного холода.

— Пойдем, — Рататоск потянула Фенрира за плечо. — Еще попадемся кому на глаза, поднимется крик до небес, мол, опять отродья Локи во всем виноваты… Интересно, твой отец был здесь?

— Нет, — помотал головой волкодлак. — Я бы почуял. Его не волнует эта возня. Он считает, чему суждено быть — того не миновать. Но красавчик, красавчик-то каков! Все-таки умудрился сунуть папеньке отравленный кинжал под ребра, — он восхищенно присвистнул. — Ох, сейчас начнется в благородном семействе кутерьма с воплями и поисками крайнего.

— Пожалуй, надо послушать, о чем там станут говорить, — решила Рататоск. Фенрир ехидно скосился на подругу, и белочка возмутилась: — Это важно для истории, как ты не понимаешь!

— Бальдр вернется и все расскажет, — отмахнулся волкодлак. — Спорим, мой кабак теперь для него милее родного дома?

— А с чего ты решил, что его пустят в собрание? — Рататоск резко взмахнула хвостом. — Там же будет решаться его судьба, а он — лицо заинтересованное. Нет-нет, помяни мое слово, ни его, ни Локи на этот совет не позовут. А я должна все слышать своими ушами и видеть своими глазами! Не спорь. Лучше подсади меня, — она прижала руки к груди, сгорбилась, укутываясь в звериную шкурку и одновременно уменьшаясь. Фенрир подставил ей руку, размашисто подкинул вверх — и, ухватившись за густолиственную ветвь золотого древа-колонны, Рататоск маленьким комком пушистого меха помчалась через залы и галереи. Вслушиваясь, внюхиваясь и всматриваясь, улавливая знакомые голоса, прыгая с расписного ставня на резную кромку ободверины, с занавеси на голову статуи, пробегая через настенные гобелены и цепляясь за густой ворс ковров. Валаскьяльва была огромна, но Рататоск приблизительно догадывалась, где Один соберет ближайших приближенных, дабы при закрытых дверях потолковать о непокорном сынке и так несвоевременно явившейся вёльве.

Она чуть не опоздала, рыжей молнией шмыгнув промеж тяжело смыкающихся створок. Юркнула под стол, отдышалась, огляделась по сторонам. Признав знакомый тяжелый сапог черной кожи с ремнями вперехлест и серебряными бляшками, запрыгнула на голенище и осторожно высунула мордочку из-под трубчатых складок расшитой скатерти.

— Ты откуда еще тут взялась? — прошипел Тор, обнаружив, что на него снизу вверх умильно таращится белочка.

«Пришла! — бодро отозвалась Рататоск. — Такое дело — и без меня?»

— Пришла, так сиди тихо, — буркнул Громовержец. — Не то в окно выкину.

«Конечно!» — Рататоск, торопливо цокая коготками по гладким доскам, перебежала к креслу Фрейи. Прыжком взлетела на высокую спинку и замерла, пытаясь прикинуться одним из резных украшений. Асы не обратили на нее внимания, зато белочку приметил один из воронов, топтавшихся на подлокотнике седалища Одина. Ворон злорадно каркнул, оповещая хозяина, однако услышан не был — раздраженный Один лишь мимолетно щелкнул любимца по черному клюву, веля замолчать и не мешать.

Речь держал Фрейр:

— Значит, он говорил о Хель? Причудливый выбор, но это — выбор Бальдра. Отчего бы не пойти ему навстречу?

— Разве их судьба не отражает естественный порядок вещей? — поддержала брата Фрейя. — Ах, они просто созданы друг для друга! Единство воплощенной жизни и воплощенной смерти, призванное спасти мир от гибели, как это прелестно!

— Никогда! — разъяренная Фригг с размаху треснула ладонью по столешнице. — Никогда мой ребенок не свяжет свою судьбу с чудовищем! С полоумной и злобной тварью, якшающейся с мертвецами! Бальдр всегда получал все самое лучшее, и чем он отплатил нам — черной неблагодарностью! Лучше Рагнарёк, чем подобный союз!