Письма на чердак

– Как же глупо. Я бесполезен. Ты хоть что-то хочешь, Мурка? Или всё, что тебе нужно, уже дал Царь – эту клетку?

Впервые улыбающееся лицо красноволосой раздражало Германа.

– Домой хочу, – неожиданно сказала Мурка.

– Но где твой дом? – растерянно спросил Герман.

– За горами.

– Непроходимыми Горами? – уточнил Герман.

Мурка кивнула.

Герман оттолкнулся ногой от пола, раскачиваясь. Он молчал. Ему нечего было сказать. Он посмотрел на свои руки в узорах порезов. Сможет он потягаться с чужим волшебством крови? С настоящим чародеем, который обратил своих дочерей в горы? Четырнадцать девушек отдали всю свою кровь до капли, чтобы защитить дом. А он – один. В его хрупком теле крови, наверное, всего пара столовых ложек. Иначе чем ещё объяснить эту бледность?

Герман тяжело вздохнул.

– Можно я буду приходить? Сидеть так рядом с тобой? – тихо спросил он.

Мурка не отвечала.

– И о доме твоём подумаю. Как вернуть тебя за горы. Только попозже. Хорошо? Я устал.

Мурка повернулась к нему. Её глаза – изумрудные-изумрудные.

– Домой, – повторила она.

Герман наклонился и спрятал лицо в ладони, в красные линии своих экспериментов. Ну почему он такой маленький и слабый?

Вдруг лёгкое прикосновение к колену. Это Мурка дотянулась и тронула его пальчиком ноги. Герман отнял руки от лица – он должен быть сильным ради неё.

– Я не плачу, – Герман с усилием улыбнулся. – Всё хорошо.

Мурка кивнула и принялась опять рябить воду. Вода морщилась складками. Герман тихо сидел рядом и смотрел на Муркину голову, похожую на мак.

Анжела Князь Просто запись 14

Новый год пришёл. Привет, 2011-й! Я болею. Всё уютное из реклам теперь со мной: шерстяные носки, тёплая пижама, горячий чай с лимоном. Чем не прекрасный зимний вечер? Апчхи!!! Кхе-кхе.

Спасает только Тёмный Уголок. Там нет болезней.

Джин всё возится с питомцем. Надо отдать ей должное, свинку точно не постигнет участь химер.

Блудный Андрей к Новому году вернулся домой. Тоже с питомцем.

– Знакомьтесь, это Даша. Она поживёт у нас.

Даша ничего так, симпатичная. Крашеные светлые волосы до плеч, губки пухлые бантиком, ресницы длинные, чёрные от туши. Платье белое, с оборками внизу, сверху розовый свитер. Вылитый Ангелок. Или кукла Барби.

– Но у нас ведь больная, – слабо возразил Алексей.

– Я уже почти здорова! – подала я голос, стараясь не кашлять.

Ну как не сделать Алексею приятное? Сын невесту домой привёл, а он не радуется. Кхе-кхе.

Ангелок прижился и порхал, как у себя дома. Спали они с Андреем в общей комнате, и вскоре там всё пропахло ангельским парфюмом, словно она пометила территорию. Мы перестали туда заходить. Даже Джин, чтобы поглядеть на наряженную ёлку.

Только собрались там на сам праздник. Джин была очень серьёзной: ей разрешили, как взрослой, ждать боя курантов. И даже купили детское шампанское. Я сменила пижаму на платье. Тёмно-зелёное. Про свинку тоже не забыли. Она сидела на коленях у Джин и жевала мандарин. Из деревни мама привезла бабушку. Мы все сели за стол – целых шесть человек и два зверька: свинка и Хорёк. Как разрослась наша семья, а были только мама, бабушка да я. Эх, счастливые времена.

После традиционных семейных посиделок, боя курантов и поедания желаний Андрей и Даша ушли гулять, мама и Алексей отправились к соседям, а я, Джин и бабушка – спать. Ангелок с Андреем сказали, что вернутся только завтра, поэтому бабушка заняла амурную комнату.

Надевая пальто, Даша счастливо улыбалась и благодарила за то, что её так тепло приняли в нашем доме. Работала Даша в магазине женской одежды. Днём её обычно не было видно, а вечером она занималась Андреем. Никаких с ней хлопот! Это вам не морская свинка.

Мы столпились в коридоре, провожая первых отбывающих в праздничную ночь, полную фейерверков и криков, кивали на Дашин щебет и добродушно улыбались, наполненные шампанским.

Только мама, скрывшись за нашими спинами, не разделяла общих тёплых чувств.

Да, она сразу невзлюбила Ангелка, покрылась корочкой неприязни, и я боялась, что она скоро растрескается вся, как пустыня Сахара. Стоило Ангелку влететь в квартиру, как мама поджимала губы и отводила в сторону суровый взгляд. Это моя лёгкая мама! Может, она узнавала в Даше молодую себя? Это ведь не я – во мне она скорее узнавала моего папу и иногда смотрела уж совсем странно.

Благо, добродушный Ангел не замечал настроения мамы. Или делал вид. В конце концов, моя мама для Андрея никто, как и Алексей – для меня. Так, соседствуем по принуждению.

Но сегодня всё-таки новогодняя ночь. Могла бы и мама выдавить из себя улыбку.

– Чего ты взъелась на неё? – спросила я, когда она пришла в детскую пожелать нам спокойной ночи перед уходом.

– Он теперь всех своих дам будет сюда водить? – мама снова недовольно поджала губы.

– Может, это любовь на всю жизнь?

Я всё-таки была на стороне Ангелка и счастья Андрея.

– Ты ещё маленькая. Ты её видела? Любовь на всю жизнь? – хмыкнула мама.