Письма на краю тумана. Инстаграм-роман

Они почти не говорили: просто сидели и думали каждая о своем. Ханым-эфенди пила кофе. Умут-абла уже мысленно готовила свои кефте в томатном соусе, для которых еще не привезли мясо, и надеялась, что мясник не забудет о ее заказе. А когда Эмине-ханым сделала последний глоток кофе и отпила воды из армуда (в него обычно наливают чай и называют «бардак», а когда подают кофе, он служит стаканом для воды), Умут-абла оживилась и предложила погадать на той гуще, что осталась на дне чашки. Эмине-ханым давно позабыла, что Умут-абла была фалчи (гадалкой на кофейной гуще) и своим предложением немного смутила соседку из кальянной напротив. Какие могут быть гадания? У Эмине-ханым не было никаких желаний, не было вопросов, которые она хочет задать. Какие предсказания? Последний раз она баловалась таким занятием в детстве с подругами на цветке. О чем спрашивала она тогда? Она и не помнила, наверное, о любви. О чем еще гадают все маленькие девочки? Но ничего из этого не сбылось. Она уже далеко не молоденькая девушка, у которой тысячи несбыточных надежд и мечтаний, она даже не туристы, которые падкие на такие местные развлечения. Вот у кого тонны вопросов, больше, чем все их взятые в дорогу чемоданы вместе.

Но произошло что-то странное, какой-то щелчок в один миг. Клац и все. Будто пальцами. Звонко и совершенно неслышно. Иногда мы не властны над своими действиями. То ли голос Умут-абла, то ли странность предложения, то ли просто ощущение необычности дня, а, может, пес-привратник стал слишком стар, но руки Эмине ханым послушно взяли чашку, накрыли блюдцем и готовы были перевернуть. Но нужно было придумать вопрос, ведь ответ уже поселился в этих остатках напитка. Ответы всегда прячутся на дне чашки, опережая наши вопросы. Все ответы уже давно записаны кофейными чернилами. Они просто дожидаются правильного вопроса.

В голову ничего не лезло, никаких идей не наблюдалось. Промелькнула какая-то мысль, но ухватить ее не получилось, она умчалась за горизонт и растворилась в мутных волнах. Руки сами перевернули чашку блюдцем вниз и слой помола со дна уже начал стекать по стенкам, оставляя разводы прошлого и будущего и отвечая на тот самый незаданный, и стремительно ускользнувший вопрос. Эмине-ханым снова перевернула чашечку в обычное положение, сняла блюдце и заглянула внутрь. Она совершенно ничего не понимала в гаданиях, для нее это были просто смутные неясные линии и плавные забавные потеки, которые пересекались, путались, образовывали узоры и гербы, островки и дороги, орнаменты и углы, а в сущности – какие-то неразборчивые пятна, и ничего более.

Умут-абла взяла руку Эмине-ханым и тоже заглянула внутрь, надев заляпанные пальцами и мукой очки. Она немного покрутила чашку вместе с рукой утренней гостьи, внимательно вглядывалась и долго молчала. Очки сползали с носа, но она их быстро поправила, не отвлекаясь от содержимого. «Ну что за глупости, почему она молчит? – пронеслось в голове Эмине-ханым, – что там такое?» Эмине-ханым не боялась никакого ответа: нет никакого предсказания, которое могло бы ее расстроить, обрадовать или удивить. Да и вопроса тоже не было, разве существуют ответы на вопросы, которых не задаешь? После этого затянувшегося перерыва Умут-абла подняла голову, сняла очки, убрала их в карман куртки и сказала только одно:

– Скоро ты встретишь его.

– Кого? – как-то резко и скорее инстинктивно, спросила Эмине-ханым. Отодвинувшись от чашки и безмятежного лица гадалки.

– Его, – спокойно и уверенно повторила фалчи, глядя на растерянную гостью своими глазами цвета чая и корицы.

В этот момент Умут-абла окликнул муж, та поднялась из-за столика, натянула рукава свитера так, что руки в них исчезли, сжала ладони и отправилась внутрь кафе, с улыбкой пожелав Эмине-ханым хорошего дня. Как легко можно пожелать хорошего дня на самом деле не представляя, как он сложится и, возможно, совершенно не тем образом, который ты вкладывал в эти слова. Но фалчи на террасе уже не было.