Письма на краю тумана. Инстаграм-роман

Аромат кофе как надежные стены, как броня способен защитить и сохранить. В этом запахе пустыни Эфиопии, километры дорог, сотни лет, топот лошадей, мозолистые руки сборщика бобов на плантации, огонь песка. Не просто так говорят, что этот аромат бодрит. В нем столько судеб, столько былого и столько надежд. В нем так много потаенного и скрытого, а от того очень притягательного. В нем так много будущего. Не просто так на нем гадают и пытаются заглянуть под тот черный покров, за которым спрятана наша судьба. Не говорите, что вы не поддавались сладостному искушению и не пытались заглянуть тоже. Хоть раз. Каждый самый отъявленный скептик надеется на лучшую долю. Неужели вы не всматривались в линии на своей ладони, не разбрасывали карты с портретами королей и королев, или не отрывали лепестки цветка в надежде, что останется последний – один единственный – и обязательно со словом «любит». И не морщились потом со словами «да все это глупости», если выходило иначе. Я не поверю в это. И как это все уместилось тут, в одной чашке кофе, в капле, которая несет наслаждение. Не стоит забывать, что в этой капле чья-то жизнь и судьба. Быть может, и ваша.

А в глазах Энеса были бесчисленные завоевания достойных царей, пряности и специи со всего мира, звонкие ласкающие песни самых красивых наложниц в парче, серали и султанские гаремы. В его глазах отражались волны нескольких морей, одинокие маяки и проворные чайки, рыболовные баркасы, тяжелые сети и спелый инжир на ветке дерева за забором.

В его крови текли реки караванов и странствий, танцы дервишей. Его глаза превратились в два кофе. В его глазах были надежды на красивые дни, на новые встречи, на самые чистые чувства и много-много кофе. Очень много кофе.

Эмине-ханым

Но что же происходит сейчас с нашей тонкой и уязвимой, как оказалось, Эмине-ханым? И что там с вопросами? Может, пока мы с вами гуляли улицами Гранд-базара и принюхивались к аромату кофе, он появился? Ханым-эфенди зашла внутрь своей кальянной. Сперва ей показалось, что этот ответ не посмеет проскользнуть за ней, не увяжется надоедливой колючкой и просто отцепится. Она присела за стол с зеленой скатертью и принялась быстро что-то писать, стараясь не поддаться страстям. Но все было тщетно. Это она поймет чуть позже. Давайте дадим ей немного успокоиться и усыпить бдительность. Хотя этого уже не скрыть: безмятежность ее утра была нарушена окончательно; утро разбилось этим ответом на вопрос, которого не было. Ее всегда успокаивало море, но волнения на море в то утро не было, а вот в ней мог зародиться самый настоящий шторм. Все начиналось с удивления. И, конечно, легкой тревоги, что сильное течение нескольких, не имеющих смысла слов может разрушить все построенные когда-то дамбы. А тогда – лавина, поток, сель, грязь. Но волнения пока не было, был только груз одного ответа. Она прожила жизнь, и волнений было чересчур много, видимо, их совсем не осталось. Даже в ее глазах не осталось волнения. Так ей казалось. Не станем ее разубеждать и проявим немного учтивости, и дадим возможность написать несколько строк. Возможно, они помогут.

В ее глазах была тоска по прошлому, по Эртугрул-бею, по дням, когда они были счастливы. В ее глазах были бесчисленные завоевания достойных царей, пряности и специи со всего мира, звонкие ласкающие песни самых красивых наложниц в парче и султанские гаремы. В ее глазах отражались волны нескольких морей, одинокие маяки и чайки, рыболовные баркасы, тяжелые сети, уличные коты, золото браслетов и кулонов.

В ее крови текли реки караванов и странствий, танцы дервишей. В ее глазах была вся ее жизнь и одна слеза, в которой было много-много моря. Очень много моря.

Письмо Эмине-ханым