Письма на краю тумана. Инстаграм-роман

Детство Энеса было прекрасно, мама с отцом старались дать ему с братом все необходимое, как и большинство родителей. Не тех родителей, что получили этот дар или бремя, выбирают второй путь и пытаются всячески отмахнуться от этого, безусловно, дара. Некоторые из них еще прикрываются откупными подарками и прочими отговорками, подобно бумажным зонтикам от солнца, упорно не признавая, что главное задание жизни они провалили или на пути к тому. Но эти зонты все же могут сослужить службу в дни более-менее погожие, а вот если дождь? Так от них толку немного. И вот если начинает накрапывать, и первые капли еще не страшат, чаще всего, такие взрослые ссылаются в своих собственных измышлениях к идее, что инструкции к ребенку не прилагалось. Взятки гладки. Иные же чинно и с достоинством, так обстоятельно и с болью, прежде всего к своей доле, рассказывают, что делают все возможное. Буквально лезут вон из кожи, стараются дать только самое лучшее, прикрывая обычные объятия дорогостоящими приобретениями. Мы пытаемся стать хорошими политиками, бизнесменами, певцами и танцорами, соседями и коллегами, а становимся просто плохими родителями. Мы сами растим подлецов и лентяев. Всегда проще дать гамбургер из ближайшего фастфуда, там же еще и игрушка. И дело тут не в финансовом состоянии родителя – на них можно наткнуться и в дорогом ресторане, и в вагоне метро. Подобные беседы обычно следует вести на подготовленной почве, среди таких же соседей или друзей, дабы не прослыть плохим родителем. Эти красивые, но пустые заменители ласки, родительского внимания, тепла или наказания, их заботы и простых прикосновений взращивают маленьких монстров. От них нет спасения ни самим родителям, ни несчастным, случайно встретивших таких сорванцов в самолетах, в кафе, на улице, в музеях, в том же ресторане или вагоне метро – любое пространство превращается в неконтролируемый зверинец. И буквально через несколько минут этой чудной и увеселительной картины точно становится понятно, откуда у этого карнавала с разбросанной по всем стенам кашей, орами, капризами, плачем, криками, припадками растут ноги. Если это природная деятельность чада, тогда становится чуть легче, но не тише. А вот если же халатная бездеятельность отца, тогда поздравляю вас с кипятком внутри. Мы полнимся особым отвращением к такому воспитателю. В таких разговорах эти родители пытаются отыскать немного участия, поддержки и сочувствия у своих «коллег-родителей», хотя имеют ли право на это претендовать? И, стоит отметить, получают его. Спасибо друзьям. А вот добавь к этой светской, немного театральной беседе маленького кроху, воспитанного такой «правильной» мамашей – куда денутся эти одобрительные кивки и сочувствующие взгляды. Пожелаю им только одного: пусть их планшеты разряжаются как можно реже. Но оставим это на их совести.

В патриархальных турецких семьях иной уклад. Нам же всем нужно простое внимание, особенно в детстве. Самое ценное для Энеса заключалось в том, что мама его просто любила и обеспечила главное, что должен сделать любой родитель. Она дала ему тыл, плечо, благодаря которому он стал тем, кем стал или кем себя ощущал. Ее объятия открыты всегда. Она дала ценное ощущение, которое не заменить и не купить. Которое не покажет ни один гаджет. Понимание того, что в любой самой неприятной и пугливой ситуации, при любом затруднительном решении, ему есть к кому обратиться. С кем поделиться радостью или же смутой. Хотя как и многие из нас, своими трудностями обременять близких Энес хотел менее всего. Нам достаточно просто ощущать их защиту, как когда-то в детстве, и знать, что руки разведены и готовы к объятиям. Энес-бей это знал.

Она не пыталась заглушить его природные, инстинкты мудростью взрослой женщины, смотрела сквозь пальцы на его шалости или грешки юности. Обычные развлечения и увлечения, свойственные возрасту, не рядила в опрятные рясы моралистов. Она позволяла ему идти своим путем. Нравственными речами не вырастить достойного человека. Она никогда не превращала эти огрехи в грехи смертные. Она не запрещала поступать согласно его желаниям и не навязывала свои. Могла тонко и деликатно подтолкнуть к ответу, но если такое не случалось, не впадала в агонию или ярость. Она разрешала то, что ему хотелось (в пределах допустимого), и интерес у Энеса пропадал сам собою. Палками не вбить мораль, ориентиры, вектор. Она вышивается тонкими стежками, долгие годы в характере ребенка. Это даже не краска, которую черпай побольше и мажь по всем углам. Это каждодневный утонченный труд мудрого родителя.