Письма на краю тумана. Инстаграм-роман

Остров казался таким большим, таким интересным, таким родным. Он и был домом, он и стал домом. И пусть к годам девяти она знала его наизусть, но желания уехать у Эмине-ханым никогда не появлялось. Можно было стоять часами на причале и наблюдать, как люди приплывают на паромах или лодках. Как спускаются на берег и сразу теряются в острове, если прибыли впервые. Можно было всегда забежать к отцу в кальянную и просто смотреть, как гости выпускают струи дыма, подслушивая заморские истории полные приключений и непонятных ребенку событий. В летние вечера, когда людей было особенно много, помещение внутри и терраса рядом превращались в настоящую фабрику дыма. В большую паровую машину, которую она никогда не видела. Но представляла из рассказов бабушки именно такой. Это завораживало девочку не меньше, чем мечты о балах и кавалерах-яблоках. С тех пор ничего не изменилось. В этой кальянной теперь заправляет сама Эмине-ханым и все также наблюдает за клубами ароматного дыма, который растворяется и стелется над ее собственным островом детства.

Энес

Мальчиком Энес помнил себя плохо. Времена были уже полегче, хотя семья жила скромно, недолгими периодами даже бедно. Но в доме всегда было шумно и весело. В доме были игрушки: в основном машинки и цветные конструкторы. Непонятно как, но родители всегда умудрялись найти деньги на новую книжку или даже велосипед для детей. Это остается загадкой для него и сейчас. Наверное, разгадать ее получится только тогда, когда он сам станет отцом. Тогда они с братом ссорились за право прокатиться первому на велосипеде. И было понятно, что силы неравны. Но так как Энес был младшим, то катался он вторым, как несложно догадаться. Они с братом редко дрались, скорее, это напоминало неуклюжую возню котят, под присмотром мамы-кошки. Иногда что-то из вещей перепадало ему от старшего брата, или что-то передавали родственники по наследству. Здесь все заботятся друг о друге, так принято и это сплетает, связывает людей. Без кровных уз от природы люди становятся «молочными братьями», прорастают друг в друга этим вниманием и заботой, скрепляются единой цепью, а эти связи так просто не разрушить. Эти переданные вещи, меняя своих маленьких хозяев, сохраняют то, чем так дорожишь, будто иглою сшивают отдельные маленькие судьбы, маленьких людей.

Энес помнил, как мама однажды принесла ему новые сандалии – их отдала соседка Фатима-абла. Ее сын вырос, не успев даже поносить. Они были кожаные красные, с блестящими ремешками и маленькими золотыми пряжками. Они были великоваты, и длины пальцев мальчика не хватало. Приходилось либо упираться пяткой в задник, либо пододвигать пальцы к краю, но тогда они хлюпали, хоть и не слетали. Поэтому было решено надевать их на носок. Какие же они были чудесные, они были самыми красивыми сандалиями в мире. Их не хотелось снимать даже в январе, в них хотелось даже спать ночью. Казалось, что простые детские сандалии превращали ребенка в настоящего султана или супер-героя, подобно волшебному плащу. Так казалось Энесу: в них он мог летать, сражаться с чудищами, завоевывать города и страны. Усы вились над губой и сами закручивались. Школьные тетради превращались в ятаган или колчан со стрелами. Рюкзак становился щитом с полумесяцем и сам собой украшался рубинами с перламутровой вязью. Велосипед уже ни к чему – у него теперь был верный статный вороной конь в попоне с узорчатой сбруей и атласной гривой. Как мало нужно в детстве для счастья или для изображения счастья. Белые носки принес отец. И теперь этот комплект казался совершенным.

Одним утром, Энесу было лет восемь-девять, мама собрала сына на прогулку. Надела футболку с маленьким воротничком: белую с синим корабликом на груди. На ней была нарисованная деревянная мачта с кормой, а алый парус из ткани был закреплен только у верхушки. Так что при каждом порыве ветра он развивался как у настоящего флагмана флота султана. А каким он еще мог быть в детстве? Маме эта футболка очень нравилась и подходила любимому сыну.