ПИСЬМА НИКОДИМА. Евангелие глазами фарисея

Скала была жесткая, холодная и неприятно влажная. Мне казалось, что я нахожусь лицом к лицу с трупом. Я приложил к ней лоб, и у меня тотчас же заболела голова. Я провел ладонью по гладкому камню. Там, за ним, на узком каменном ложе лежал Тот, за Кем я внимательно следил в течение трех лет. Я ходил за Ним издали, так и не сумев решится на окончательный шаг. Мне не довелось испытать тех радостей, надежд и восторгов, коих успели вкусить Его ученики. Я пришел к Нему в минуту несчастья, сломленный страданием, возможно поэтому единственное, что мне довелось разделить с ними, был страх. Я подсознательно боялся минуты, когда эта удивительная сказка о Царстве, родившаяся из ничего, но постепенно вобравшая в себя все, перестанет быть сказкой. Я предчувствовал, что не всегда ей оставаться мелодичной галилейской песенкой. Его слова прорастают, подобно зернам. Каждый из нас был землей, в которую они упали, хорошей или плохой, плодородной или бесплодной. Какой землей был я? Мне хорошо запомнилась Его притча о земле, которую надо вскапывать и удобрять, о ростке, который надо поливать и беречь от засухи… Да, сами слова Его вовсе не были схожи с тем неуничтожимым живучим ростком, который вырастает сам по себе, и сколько ни руби ему ветки, сколько не вырывай — он все равно пустит новые побеги. Нет! Его слова вовсе не были сродни такому ростку, но только в определенный момент они вдруг стали прорастать. Не знаю, когда это произошло. Я спал, а они тянулись вверх, и их корни уже обвились вокруг дома. Я жил жизнью, которая казалась мне спокойной и безопасной; сейчас я стою на земле, сотрясаемой подземными толчками.

Я наблюдал за Ним со стороны… Я всего лишь несколько раз разговаривал с Ним. Я пришел просить Его, но не сумел даже выговорить своей просьбы. И Руфь умерла. Он не исцелил ее, хотя совершил столько невиданных чудес. Вместо этого Он оставил мне непонятные слова. Что же, собственно, означало: «Родиться заново?» Что означало: «Возьми Мой крест, а Я возьму твой?» Что означало: «Отдай Мне твои заботы?»