Письма о смирении, самоукорении и терпении скорбей

Хотя я грешен, неразумен и немощен душевно и телесно, но не отрекаюсь, — кто ищет с верою утешения или пользы душевной, — сказать то, что Бог подаст омраченному моему уму к их пользе, по вере, и быть в сем орудием милосердого Его отеческого промысла, аще и недостоин. В чем и ты будь несомненно уверена; но польза состоит не от меня, а с какою верою и произволением будешь искать и принимать мои слова. — С верою? — то и через грешника получишь пользу; а без веры или с сомнением и испытанием, разбором слов и действий? — то, хотя бы и праведен был, пользы быть не может. Это знаешь и от отеческих учений, и на деле испытала.

Не упрекая тебе сие пишу, но утверждая на прежнее. А мою готовность всеусердно представляю, и в просьбе твоей — пощады отеческой — прошу не сомневаться. И что теперь мною написано, не прими за непощаду или за оскорбление, чего кажется тут и нет: но я предупреждаю, дабы враг паки не подкрался со своими кознями.

Паки повторю, что искренно желаю, да твое сознание и покорность принесут плод смирения, могущее и козни вражьи упразднить, а тебе даровать прочный и спасительный мир!

Поздравляю тебя с приближающимся праздником Воскресения Господа нашего Иисуса Христа; да сподобит Он тебя встретить и праздновать оный мирно с сердечной радостью — чего есмь усердный желатель, многогрешный И. М. 3 апреля 1848 года.

Письмо 72

Ты, мать Е., жалуешься, что осуетилась, и куда девалось время твое утешительное? — Об утешительном печешься и жалеешь, а от крестного и скорбного отвращаешься. Ежели бы было тебе на пользу, то и далее оное бы продолжилось, а то, видно, надобно жить не для одной себя, но и ближним сострадать в их немощах и понести скорби, но нельзя, чтобы Господь совсем оставил тебя. Он обучает скорбными и утешительными минутами и посреди суеты, находи время почитать и подумать о душе, и я также скорблю, что не имею времени упраздниться в занятии собою, а все нахожусь в молве, — и непрерывной молве. Боже, милостив буди мне грешному (Лк.18:13).

На С-но смущение не надобно самой смущаться: придет время, обработается; враг не терпит не нанося смущения и не творя борьбы; но он же посрамится, побежден быв помощью Божией. Самоукорение и смирение весьма нужны для нее. 27 июля 1848 года.

Письмо 73

Ты поехала отсюда с мирным духом; а после, к немалому моему удивлению, вижу в тебе большую перемену: не знаю, наслаждаешься ли ты желаемым миром, живя в келлии своей уединенно и работая в вертограде сердца своего, внимая себе и своему спасению? В двух письмах твоих вижу такую краткость и холодность, даже принужденность, и потому сомневаюсь, чтобы ты была мирна. Ежели это так, то сердечно сожалею о тебе. Где ж искать мира? Ты довольно читала книг, остается подвигнуться на дело, а оное состоит в самоукорении и смирении: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс.50:19), и Он Сам велит научиться от Него кротости и смирению (Мф.11:29). — Рассмотрим, где мы находимся? на пути ли к Иерусалиму или в Вавилоне? И не поем песней Сионских, и не убиваем младенцев Вавилонских! Ежели они возмужают и укрепятся, то трудно будет с ними бороться.

Наступает день радостный воскресения Господа нашего Иисуса Христа: когда лучше, как не теперь, пожелать мира и спокойствия, и дабы встретить сей праздник с сердечной радостью, с которым усердно тебя поздравляю и приветствую: Христос Воскресе!

Испрашивая на тебя мир и благословение Божие, остаюсь желатель твоего здравия и спасения, многогрешный И. М. 2 апреля 1849 года.

Письмо 74

Два письма твоих я получил от 31 марта и от 10 апреля; благодарю за поздравление меня с праздником и за доброе расположение ко мне, которое ты изъявляешь в письмах твоих.

Я писал к тебе, вопрошая тебя о мире и спокойствии твоем, потому что для меня странны показались твои два письма — холодные и сухие. Знаю, что ты уверена, что для меня не нужны никакие твои красноречивые приветствия и уверения о расположенности; а нужен твой мир собственно для тебя самой.

В последних строках твоего письма говоришь, "что я полагаю, что ни какое чувство не может проникнуть хладность души твоей, но чувство благодарности не чуждо ей". Напротив, я никак не полагаю, чтобы не могло никакое чувство проникнуть души твоей, и сделанный вопрос не есть положительный.

Эта истина неопровержимая — что одно слово "прости", без дальнейших рассуждений, более принесет пользы, нежели целый лист оправданий.

Ты пишешь, что дух твой мирен, покоен и совершенно доволен теперешнею жизнью. Вот этого для меня и довольно!

Говоришь, что изнеможение твоих сил без укоризны совести, подает тебе полное право удалить себя от всего неприятного и посвятить себя совершенному уединению, через что здоровье ощутительно укрепляется.