Письма об Индии

В Конджевераме держат очень много обезьян; их видишь повсюду — и в домах, и на кровлях, и в храмах, и всем им оказывают большее или меньшее уважение. Первое, что бросилось мне в глаза при моем приезде в Конджеверам, были эти обезьяны, а потом — огромный пруд с превосходной гранитной набережной и спусками. По набережной двигался почтенный слон… Нужно заметить, что здешним слонам проводят на лбу горизонтальные или вертикальные линии, смотря по тому, посвящено животное Вишну или Шиве. На описываемом мной слоне сидел выбритый догола брамин, поклонник демона; в руках у брамина был медный сосуд с пучком зеленых листьев. Впереди шли музыканты, ехал на корове мальчик и изо всех сил колотил в цимбалы, что доставляло ему видимое удовольствие; к слону были привешены колокольчики, два колокола и что-то вроде рога или трубы. Я вылез из паланкина и любовался этим важно-шутовским шествием. Однако пора кончать. Прощай.

Р. S. Я остался в Конджевераме до вечера и случайно попал на праздник. Представь себе… посреди странной индийской архитектуры, при свете факелов колоссальный позолоченный истукан, поставленный на подмостки и движимый толпою людей, казалось, шествовал сам собой, окруженный браминами. К этому надо прибавить беснующихся музыкантов, сидящих верхом на коровах. Кумир обошел круг во внутренности храма по обширным дворам и вышел из портика высокой гранитной башни, превосходящей размерами московскую колокольню Ивана Великого и насчитывающей, по сказаниям, четыре тысячи лет[38]. Шествие двигалось по улицам Конджеверама и по перелескам, посреди пения и грома, по распростертым богомольцам, при блеске потешных огней.

[Ему же]

Танджор [Танджавур], 25 июля 1841

Прибыв сюда, я испросил дозволения представиться радже[39]. Меня предупреждали, что он не в духе по случаю некоторых недоразумений с индийской Компанией, сидит несколько дней взаперти и не хочет никого видеть. Но, вспомнив нашу пословицу «Попытка не пытка, спрос не беда», я подумал, что для такого редкого явления, как русский, раджа может сделать исключение. И в самом деле: мне принесли учтивый ответ на английском языке (при дворе раджи находился секретарь, англичанин), и в этом ответе значилось, что раджа готов сделать мне послезавтра торжественный прием

При моем входе в крепость выстрелили из пушки. Меня ввели в обширный двор, на котором там и сям были расставлены слоны: я насчитал их до 18; за железной решеткой я заметил 7 тигров и 5 леопардов. Один из тигров был редкость: весь серый.

У раджи в крепости всего 40 слонов; некоторые принадлежат его женам (жен у раджи 300), другие назначены на служение при великолепном крепостном храме. Огромные гранитные башни этого храма поднимаются до облаков; посреди высится чудовищный бык, высеченный из одного куска черного камня. Кругом храма разбросаны купы пальм и стелется ковер цветов, необходимых для религиозных обрядов.

Я перешел на другой двор, где целый строй солдат отдал мне честь. На третьем дворе были также солдаты, стояла целая толпа народа, играла музыка, а посреди тянулась маститая индийская колоннада, в глубине которой на троне из слоновой кости, под пурпуровой сенью, в парчовом одеянии сидел сам раджа. На его груди и на чалме странного, невиданного доселе мною покроя сияли крупные драгоценные камни, и, между прочим, огромный изумруд, который свешивался с чалмы к переносью раджи и блестел, как третий глаз. Подле раджи стоял его пасынок, молодой человек, одетый почти так же, как раджа. Множество служителей стояли за троном, веяли золочеными опахалами и отгоняли павлиньими перьями комаров. На ступенях трона курились благовония, и герольд прославлял громким голосом величие, могущество и добродетели своего повелителя, его красоту, мужество, силу и т. п. Словом, все соединилось, чтобы придать торжественность этому приему, который напоминал и театральные подмостки, и седую древность, и ребяческую забаву.

Раджа, довольно тучный, тридцатилетний малый, с радушным видом пошел мне навстречу, поцеловал меня, взял меня под руку, пасынка под другую, уместил меня на седалище подле трона и воссел сам. По обеим сторонам трона были повешены лук, колчан, полный стрел, литых из золота, и украшенная драгоценными Камнями сабля. Выражение лица раджи приветливое и приятное. Он говорит по-английски. Я спросил его о здоровье и поблагодарил за честь, мне оказанную. Он отвечал, что сегодня же надеется отплатить мне посещением. После этого между нами начался занимательный и глубокомысленный разговор о нашем взаимном здоровье, об удовольствии видеть друг друга и о жаркой погоде. Истощивши эти три источника переговоров, я попросил дозволения удалиться; тогда раджа осыпал меня с ног до головы цветами, окропил розовой водой и помазал каким-то сильно пахучим черным маслом. Затем я отправился домой дожидаться посещения раджи. Во время аудиенции герольд провозглашал титулы и достоинства повелителя.