Письма об Индии

В 5 часов вечера приехал ко мне раджа, с большой пышностью. Он был в паланкине; впереди шли 7 слонов, из которых 2 были огромного роста, покрыты тигровыми шкурами, с башенками на спине; 4 — средней величины и один маленький; за ними выступали 2 верблюда. Раджу сопровождало конное и пешее войско. Всадники, по большей части старики, были в парчовых одеждах и сидели вместо седел на чепраках, к которым с 4 концов были привешены хвосты тибетских коров[40].

Раджа Шиваджи — это его имя — и его пасынок были в серебряных парчовых одеяниях. Я отдал радже те же почести, какие он оказал мне, то есть поцеловал его в оба плеча, и, взявши под руку, провел от паланкина до софы. При конце посещения я подал ему и каждому из его свиты по огромной вязи пахучих цветов, облил их руки маслом и розовой водой, на руки надел цветные запястья, на шеи цветные ожерелья и в руки дал по пучку цветов. Раджа, большой любитель этих церемоний, помогал мне все время с великим удовольствием и благосклонно улыбался, видя мою неловкость. На другой день он прислал мне своего живописца, снять с меня портрет, обещая мне подарить взамен свое изображение. Целый день я должен был сидеть перед живописцем; впрочем, мне это было нетрудно, потому что в тот день мною овладела какая-то лень, да и жара на дворе была нестерпимая. Желая мне польстить, живописец нарисовал меня с большим брюхом; но так как для окончания своей работы он непременно требовал от меня пряди моих волос, а я не соглашался на его требование, то портрет остался незаконченным.

Я остановился в доме английского резидента, находящемся более чем на пушечный выстрел от города. Кстати о пушке: в Танджоре есть пушка изумительной величины, но она валяется за неимением лафета, лежит на песке. В то время как с меня снимали портрет, сюда прибыли слоны, посланные раджей за месячною податью, которую ему платит индийская Компания. Их нагрузили мешками с золотом и серебром.

Оканчивая это письмо, я должен сказать, что в настоящее время я нахожусь во владениях другого раджи, более независимого, раджи Пудукотского [Пудукоттая], у которого есть и своя маленькая земля, и свой город. Он еще мальчик; я его увижу нынче вечером. А в ожидании я помещен в отдельном, очень красивом и удобном домике, построенном нарочно для европейцев, желающих видеть раджу. Fa ип caldo ztravagante («жара нестерпимая»). Я заметил, что в этих странах в комнате постоянно бывает около 90° по Фаренгейту, несмотря на шторы, постоянно смачиваемые для освежения воздуха.

[Ему же]

Пуду кота [Пудукоттай], 27 июля 1841

Я был представлен маленькому радже; он очень мил. Он был одет так, как на наших европейских театрах представляют турок и особенно багдадских халифов. Вообще я был очень изумлен, увидев в Индии, что большая часть театральных и маскарадных нарядов, которые в Европе называют турецкими и которые я считал выдуманными, на самом деле происходят из этой отдаленной страны. Радже 11 лет, но он очень хорошо говорит по-английски, так же как и его бедный брат — кривой, десятилетний ребенок. Каждый из них держал в руке по золотой сабле; на радже были превосходные изумрудные и жемчужные украшения. Тут же были выровнены в ряд 8 слонов с серебряными и золотыми или вызолоченными седалищами весьма странного вида. Были и лошади, очень хорошие и богато убранные, с перьями на голове.

Чалма молодого раджи, украшенная пучком аистовых перьев, была очень красива. Раджа не переставал обращаться ко мне с различными фразами, которые вполголоса подсказывал ему его наставник, старый маратх, стоявший позади трона. Со мной были три англичанина: медик, военный и гражданский чиновник, нечто вроде покровителей и посредников между индийской Компанией и двумя раджами, Тапджорским и Пудукотским. Радже захотелось показать нам портрет покойного своего отца. Он поспешно сошел со своего маленького трона, взял нас за руки, повел по деревянным лестницам наверх, в комнату, наполненную портретами его родственников, и рассказал нам историю каждого.

За этим наступила церемония отъезда. К великому моему удовольствию, захлопотавшийся раджа опрокинул розовое масло, которым надо было нас помазать. Принесли розовой воды в кропильнице, сняли с нее крышку, и тотчас же топкой струйкой забил фонтан до самого потолка. Раджа умильно попросил нас омочить в кропильнице руки. Для него было истинным удовольствием надевать на нас тяжелые цветочные ожерелья и запястья и раздавать нам золоченые листья бетеля. На дворе дворца, на улицах города и предместья, по которым пришлось нам проходить, стояли голые воины, иные держали в руках сабли, по большая часть была вооружена копьями и ружьями. Начальники были все верхом, в белых, розовых и желтых одеждах, которые резко отделялись от их своеобразных лиц […]