Письма об Испании

Кордова.

Я уже в Андалузии! Но сначала несколько слов о дороге. От Мадрита она идет прежними пустыми полями; по дальним окраинам их — синеют горы; по полям — ни одного дерева. Восемь или десять превосходных мулов, запряженных попарно, быстро везут низкий дилижанс; всегда равнодушный и молчаливый кондуктор сидит на передке, рядом с кучером, или точнее — место кучера рядом с кондуктором; сам же кучер ни минуты не остается на своем месте: он беспрестанно вьется около мулов, погоняет их, ободряет, бранит, зовет по кличкам — capitana, coronela, pulla, gitana[25], и каждый мул отзывается на свою кличку движением ушей. Только разве на крутую гору мулы идут шагом; кроме этого, или сильною рысью, или вскачь; тогда кучер (zagal) прицепляется сзади дилижанса или вспрыгивает на свое место; но только что мулы начинают умедлять бег, он снова вертится уже около них, бич хлопает, и дилижанс постоянно скачет, несмотря ни на какую дорогу, ни на толчки, которые достаются путешественникам. Но в этом отношении испанцы — самые веселые товарищи: в дороге они совершенно оставляют свою обычную важность и серьезность, становятся шутливы, говорливы; толчки, все неудобства здешних путешествий возбуждают только шутки и веселость: никто не жалуется ни на что. Если обед дурен, он делается предметом насмешливых шуток и острот; я никогда не слыхал, чтоб кто-нибудь из испанцев серьезно пожаловался на что-нибудь в дороге. Нет народа более уживчивого и терпеливого, да и нет страны менее избалованной удобствами, как Испания. Путешествуя верхом по горным дорогам или по пустынным, ненаселенным равнинам (despoblados), останавливаясь в одиноких вентах, поневоле забудешь претензии на разные удобства и привыкнешь довольствоваться необходимым. Около вечера приехали мы в Аранхуэс (Aranjuez). Сад его, который воображал я некогда раем, читая первую сцену «Дон Карлоса» Шиллера^{108}, оказался просто садом, какой только может быть в окрестностях Мадрита: Тахо (Tajo), протекающий по парку, живит эту иссушенную солнцем испанскую землю, но чудно богатую питательными соками. В самом деле, представьте себе, среди этих пустынь, где, кроме покрытых пылью кустов розмарина, не видать никакой зелени, вдруг встают гигантские платаны, тополи, великолепнейшие дубы. Эта почва, за несколько шагов совершенно бесплодная, приобретает от живительной влажности реки растительность удивительную, невиданную. Дворец очень обыкновенен^{109}; в нем всего замечательнее (по богатству отделки, но нисколько — по хорошему вкусу) небольшой павильон Карла IV^{110} (Casa del labrador)^{111}, на который он, рассеяваясь от своих всяческих несчастий (кто не слыхал о похождениях его супруги с известным князем Мира^{112} и с другими?), употребил миллионы, распоряжаясь по своему доброму королевскому усмотрению налогами с своей бедной Испании.