Письма полковнику

Они вышли из–под платана и двинулись вдоль парапета в направлении съемочной площадки. Палящее солнце слегка уравновешивалось послеобеденным бризом. Толик выглядел посвежевшим и воспрявшим. Все свои бумажки и монетки он оставил официанту на чай, а полное отсутствие денег — совсем не то же самое, что их нехватка, этот фокус Маша знала по себе. Когда денег нет вообще, торжествует легкость, свобода и пофигизм. Притом, что все реальные проблемы не только остаются, но и усугубляются.

— Мы остановились на полковничьем наследстве, — на помнила она. — Ты выяснил хотя бы примерно, что оно такое?

— А хрен его знает. Она не говорит. Всё время съезжает на какую–то ерунду, а напрямую допрашивать тоже не хочется, чтобы не спугнуть.

Маша усмехнулась:

— Ты же с ней переспать собирался! Облом, да?

— И ничего не облом! — обиделся, надо же. — Если хочешь знать, при желании я бы уже… конечно, фригидная старуха, противно. Но не в том дело. Я вот думаю…

— Они обломались тоже, — задумчиво констатировала Маша. — Понимаешь? Им же наверняка нужна от нее та же самая информация. Вот они и хотят тебя использовать. Как молодую эротическую силу.

— Перестань.

— А куда ты теперь денешься? Они твои единственные грантодатели.

— Перестань, говорю! Дело в том, что их очень зацепили твои фотки. Те, с чердака, не на день рождения, а в следующий раз, помнишь, Машка? Мы с тобой вышли на что–то очень важное и сами не заметили, как последние лохи. Что там конкретно было?

— Бомж.

— При чем тут бомж… У тебя те кадры в аппарате сохранились?

— Смеешься? Сколько там, по–твоему, памяти?

— Блин. А Интернета в Срезе нет. Вспоминай, Машка, ну!

— И что это даст?

— Как что? Мы тогда раскрутим тему до конца! Индекс цитируемости будет — во!

Толик раскинул руки в типическом рыбацком жесте, не рассчитал и со всего размаху саданулся о парапет. Зашипел сквозь зубы, тряся ушибленной кистью.

— Какой индекс цитируемости, — вздохнула Маша, — если они требуют от тебя сливать информацию. Думаешь, для того, чтобы ее обнародовать? Ага, два раза. Они же сами наверняка и того… Лилового полковника.

— Нет.

— Откуда ты знаешь?

— Я спрашивал.

Маша присвистнула. Вообще–то наивность Толику шла, особенно раньше, до радикальной смены имиджа. Черт возьми. Проболтали битый час попусту, так, по сути, ничего и не решив.

Прямо по курсу замаячило столпотворение. Интересно, звездулетки уже собрались — или неработающая петеэска под присмотром камуфляжников сама по себе вызывает в народе живой интерес? На всякий случай Маша ускорила шаги. Толик тоже пошел быстрее, даже забежал чуть–чуть вперед.

— А что ты предлагаешь? — Его голос опять отдавал занудным нытьем. — По–твоему, мы в безвыходной ситуации, да? Вернее, я один?! Ты где–то права, в таких случаях крысы…

— У тебя сегодня свидание? — Крыс Маша пропустило мимо ушей: давно привыкла прощать ему и не такие закидоны. — Так вот…

— Сегодня она не может. Завтра.

— Советую обо всем ей рассказать. Тебе сейчас гораздо выгоднее быть при ней не соглядатаем, а союзником. Она знает по–любому больше нас с тобой, и вообще, по–моему, умная женщина. Держи, — расстегнув на ходу сумку, протянула ему стопку фотографий. — И красивая.

— Машка!!!

Толик затормозил так резко, что его подошвы взвизгнули о плиты набережной, как автомобильные шины. Схватил ее за руку и дернул на себя; Маша еле удержалась на ногах, а главное — соскользнув с плеча, накренилась расстегнутая сумка, и оттуда едва не посыпались на землю дорогущие объективы и бленды!.. Застегнула молнию и медленно обернулась к нему — киллер к будущему покойнику.

Покойнику, правда, было пофиг:

— Смотри! Узнаешь?! Это он!!!

Никто не учил его в детстве, что показывать пальцем нехорошо, а потому Маша без труда определила в толпе объект столь сильных эмоций. Парень сидел на лавочке, свернув шею, как все, в сторону съемочной площадки и вытянув безразмерные ноги в кроссовках, но без носков. Здоровенный, хоть и совсем мальчишка, чуть ли не школьник. Ну да, он же учится в ее классе. День рождения… точно, он.

Кивнула.

— Он там был, — возбужденно зашептал Толик. — В подъезде. Ты тогда лопухнулась, не сняла — а он как раз… И сервер нам, кстати, подвесили тоже в честь фоток с этим пацаном! А теперь он здесь. Все сходится, Машка! На нем — всё сходится!..

Она пожала плечами:

— Ну так вперед.

Двинулась дальше: перерыв по–любому закончился, и нарываться на темперамент зампродюсерши хотелось меньше всего. Но Толик снова удержал ее, дернув за локоть, к счастью, без катастрофических последствий. И опять указал на парня со скамейки — уже не пальцем, а движением подоородка:

— Сними.

Да ради бога. Маша сняла крышку с объектива, прищурилась в видоискатель и добросовестно щелкнула четыре раза подряд.

* * *

Претендент отстал. Настолько, что, обернувшись, она нигде его не увидела. Правда, слепило солнце, отражаясь от водной ряби, да и крылья, белые и перистые, как облака, закрывали порядочный сегмент обзора. Ничего, догонит.