Письма полковнику

Тоже мне. Он резко отвел глаза и раскрыл путеводитель. Карта побережья располагалась на развороте, и добрый кусок берега прятался в щель между клееными страницами. Городок, где сейчас находились они с Дылдой, Стар отыскал без труда — но тот, другой… На обеих глянцевых половинках, исследованных вдоль и поперек квадратно-гнездовым способом, не было ничего похожего на то название, вытисненное бронзой на плотной бумаге… Короче. Резким движением он разодрал путеводитель надвое. Дылда простит.

Поднял глаза, прищурился: Дылдина голова и вскинутые руки по-прежнему торчали над сверкающим морем. И долго она собирается так?..

Словно почувствовав его взгляд, Дылда вдруг подпрыгнула, показав спину почти до талии, по-дельфиньи изогнулась и ушла под воду. Ничего себе! Стар покачал головой и проследил, когда она снова покажется над водой. Ага, вынырнула. Он вернулся к путеводителю.

Тот разорвался неудачно: на краях обеих половин архипелагами рассыпались шершавые белые пятна, точь-в-точь как на старинных картах. Стар, словно штурман, вел пальцем по извилистой линии побережья. Ему встретились на пути два населенных пункта, оборванные названия которых начинались, как и следовало, на «Лас-», и еще три с окончанием на «-ньес». Прямо ребус какой-то. Письмо, найденное в бутылке. А всё потому, что у тех, кто владеет туристической структурой Среза, нет ни капли фантазии. Это же не настоящие города, а комплексы отелей, казино, ресторанов, санаториев, кемпингов и всего такого прочего, построенные десяток-другой лет назад. Почему им нельзя было придумать разные, непохожие названия?

— Что ты делаешь? — На останки путеводителя упала тень и капли воды. — Сережа?

— Ты уже? — Стар вспрыгнул на ноги, и Дылдина фигура перестала казаться угрожающе нависшей башней. — Тогда я пошел.

— Зачем ты порвал путеводитель?

— А тебя жаба давит? — Он не хотел огрызаться, просто так получилось. — Схожу окунусь. Жарко.

— Я же тебя звала пойти вместе. А ты сказал, что не хочешь.

— Тогда не хотел, а сейчас припекло. В смысле, солнце. Ну, пока.

— Сережа!..

Стоило им оказаться в Срезе, как Дылда тут же перестала называть его по-нормальному, Старом, и теперь в ее обращении слышалось что-то учительски-материнское. Намекала она, по-видимому, на то, чтобы и он звал ее не Дылдой, а по имени. Это напрягало.

Не доходя нескольких метров от берега, он разбежался и торпедой влетел в воду. Нырнул неправильно и, наверное, не слишком красиво, с брызгами и пятками над водой, но зато с полным кайфом от упругой толщи рассеченной воды, щекотных пузырьков воздуха и неописуемого ощущения моря внутри, где-то за переносицей. Открыл глаза, но всё равно ничего не увидел, кроме коричнево-зеленоватой мути; ладно. Проплыл под водой так далеко, как только мог, — не для того, конечно, чтобы Дылда полюбовалась, а просто, — и, вынырнув, поплыл, не оглядываясь, вперед, к горизонту.

Когда вот так плывешь, ничего не видя, кроме гребешков встречных волн, всё на свете и вправду перестает существовать. Во всяком случае, иметь значение. То есть, напрягать.

А напрягало многое. Особенно то, что один день уже пропал, и другой, сегодняшний, норовил уплыть следом. И городок, так и не найденный на карте. И полное отсутствие убедительных причин, чтобы объяснить Дылде, почему ему, Стару, так необходимо туда поехать.

Вернее, полететь. Стар поднял голову над водой: на горизонте, мерно взмахивая белоснежными крыльями, расходились в разные стороны два рейсовых катера. Идея! Название городка по-любому есть в расписании рейсов. Надо подойти в кассу и убить двух зайцев, сразу выяснив, и куда лететь, и на чем.

Он развернулся и поплыл к берегу. Выходя из моря, поймал на себе сразу несколько девчачьих взглядов и съежился: черт, надо срочно покупать новые плавки, собирался же еще вчера! Огляделся в поисках Дылды — где?.. ушла?! — затем сообразил, что волны отнесли его на пару десятков метров в сторону. Пошел вдоль линии прибоя, стараясь разворачиваться тылом к воде; было неудобно. Ну и где эта Дылда под ее розовым зонтиком? Зонтик, кстати, уже успел набить Стару чувствительный синяк под лопаткой. Ничего, будет таскать сама. Не рассыплется.

Дылда лежала на животе, облокотившись и уткнувшись в книжку, в школьных очках на носу. Завидев Стара, быстренько поменяла очки на модные, зеркальные, а книжку захлопнула. Потом снова открыла.

— Искупался?

Стар не стал отрицать очевидное, кивнул. Падать на подстилку не стал, остался стоять.

— Бери полотенце, Сережа.

— Не надо, так обсохну. Собирайся, пошли.

— Уже?

За Дылдиными очками не было видно выражения глаз, но Стар его быстренько себе нарисовал: этакое недоумение с капелькой слезы наизготовку. Ну и как ей пояснить?

— Если хочешь, оставайся. А я хочу по набережной прошвырнуться.

Она опять закрыла книжку:

— Нет, я с тобой.

Пришлось черт-те сколько ждать, пока она сбегает в кабинку для переодевания — как будто нельзя было снять купальник и натянуть трусы без церемоний под сарафанчиком, — пока причешется, подкрасит губки невидимой помадой и нацепит блейзер, под которым ее нос казался еще длиннее.