Письма Президента

Ничего не понимающий, но радостный от того, что непонятная гроза начальства его миновала, Женя бодро поднялся со стула, попрощался и покинул кабинет. Уже закрывая дверь, он не утерпел и обернулся. Увиденное потом долго вспоминалось: Резидент, держа в левой руке документы КОНТАКТА, правой выволакивал на свет Божий из ящика стола бутылку местного шнапса. Какая судьба её ждёт, сомнений не оставалось. Женя тихо прикрыл за собой дверь. А через три дня Резидента не стало. Сердце у мужика не выдержало, гласило медицинское заключение. Всё-таки не мальчик уже. Да и работа – нервная. Вот и сказалось на моторе. Но была и иная версия. Слишком много ЗЛОУПОТРЕБЛЯЛ, шепнул по секрету Жене коллега из аппарата военного атташе. И для пущей выразительности щёлкнул себя пальцем по горлу. Никаких бумаг КОНТАКТА у Резидента, разумеется, не нашли. Женя был не дурак, чтобы впрямую об этом спрашивать. Но справки всё-таки осторожно навёл. Но все, к кому он обращался – парни надёжные, без всякой на то причины ВРАТЬ бы ему не стали, только руками в ответ разводили. Мол, извини, старик, но того, о чём ты интересуешься, мы не видели. Ну, не видели, значит, не видели. Но то, что смерть шефа была связана с таинственными бумагами, полученными от КОНТАКТА, в этом Женя не сомневался. А через неделю ему попалась заметка в «Венском курьере» о самоубийстве некоего Курта Келлермана-Холлога, помощника статс-секретаря министерства внутренних дел республики. Повздорив с супругой, тот не нашёл ничего лучшего, как открыть окно и сигануть вниз с пятого этажа. Смерть наступила мгновенно. Как поспешили заявить представители МВД, герр Келлерман-Холлог страдал скрытой формой паранойи. Немудрено, если учесть в каком ведомстве он работал. Везде бедняге мерещились агенты ЦРУ и КГБ. Вот и съехал с катушек. Фамилия погибшего показалась Жене смутно знакомой. Он внимательно вгляделся в газетный снимок – и похолодел. Да, память его не подвела. Несмотря на плохое качество фотографии, Женя сразу же узнал уныло-лошадиную физиономию КОНТАКТА.

ПРОЛОГ 4

2000 год. Франция, предместье Парижа, особняк «Института стратегических исследований» (военная разведка). За неделю до начала описываемых событий.

Когда дивизионному генералу Делакруа принесли шифрограмму от военного атташе в России, бригадного генерала Кадзевского, он поначалу не придал ей большого значения. Атташе был, как обычно многословен, строгий стиль КАЗЁННОГО ДОКУМЕНТА выдерживал редко – и порой в своих донесениях срывался на излишне велеречивый и цветастый слог, от чего Делакруа временами тихо сатанел. Чтобы добраться до истины в посланиях атташе, иногда приходилось перечитывать тексты не по одному разу. Будь на то его воля, Делакруа уволил бы старого маразматика уже сейчас. Увы, это было не в его власти! К Кадзевскому благоволил сам президент, считавший генерала чуть ли не своим учителем и наставником. Было ещё одно, немаловажное обстоятельство. Родной племянник военного атташе входил в директорат «Каннского Кредита». В этом банке – числившемся, кстати, в списке десятка крупнейших во Франции финансовых корпораций, Гюстав Делакруа планировал осесть на какой-нибудь тихой и высокооплачиваемой должности, когда придёт его время уходить на пенсию. И здесь без помощи младшего Кадзевского было не обойтись. Поэтому старшего приходилось терпеть, скрипя зубы. Но когда генерал дочитал шифровку до середины, он тут же забыл о том, что несколько секунд назад хотел от неё отмахнуться. Потому что в донесении старого маразматика Кадзевского содержалась ТАКАЯ БОМБА, что разорвись она сейчас – последствия этого взрыва, пожалуй, трудно было бы предугадать. Впрочем, судьба самого Делакруа просчитывалась легко – увольнением из армии он бы не отделался. Вот почему генерал аккуратно спрятал шифровку в карман (вопиющее нарушение всех и всяческих инструкций, если подумать, но в этих стенах он пока ещё был хозяином!), снял трубку ГОРОДСКОГО ТЕЛЕФОНА – линия была ЗАЩИЩЁННАЯ! – и быстро набрал знакомый номер. На том конце провода отозвались тут же:

– Кафе «Ван Гог», Эжен Бриссар, к вашим услугам!

– Привет, старина, – сказал Делакруа. – Это я. Не возражаешь, если сегодня я у тебя отобедаю?

Это невинная на взгляд постороннего человека просьба, была кодовой фразой, означавшей, что генералу нужно срочно увидеться с его давним, неофициальным партнёром. Ещё с ТЕХ, СТАРЫХ ВРЕМЁН. Откровенно говоря, к услугам «Капитана» Делакруа прибегал крайне редко – за последние пять лет от силы раза два. Не больше. Налаженное ДЕЛО не требовало личных встреч, да и вращались партнёры слишком в разных социальных слоях, чтобы часто пересекаться, не вызывая лишних подозрений.

– Конечно, мой генерал, наше заведение всегда к вашим услугам! – с достоинством отозвался Бриссар.