5 мая 1958 г.
Профессор (И. А. Ефремов)
Дорогой Бобкинс.
Посылаю тебе последний вариант «Извне», приглаженный и обслюненный. Посмотри, что можно сделать еще.
«Спонтанный рефлекс» находится в «Знание — сила». Но я не особенно надеюсь. Все руководители научной фантастики сейчас как огня боятся кибернетики. Рассказ им нравится, но они боятся. Это для них табу.
Послезавтра несу в «Тех. — Мол.» «Гигантскую флюктуацию». Единственная надежда на оригинальность сюжета и художественность исполнения. Посмотрим, посмотрим.
«СБТ» идет в работу. Днями состоится редсовет, где будут включать ее в редподготовку. На совете выступят за нас Ефремов (лично или по отзыву), Кассель, Черненко (моя редакторша по «Пеплу»). Против могут быть только немцовцы. Но я думаю, обойдется.
Возможно, через неделю начнем работать с «СБТ». Кассель обещал дать рук. указания, составить проект договора и пр. формальности. Так что пора думать о частностях. Если есть идеи — высылай немедленно, чтобы я мог привести их при обсуждении.
В Москву приезжал директор Ленинградского Детгиза. Кассель порекомендовал ему тебя как рецензента по научной фантастике и возможного редактора. Не стесняйся, бери и «отзывайся» — на основе наших принципов, конечно.
Как тебе понравилась выдающаяся неряшливость Аа.? Вообще я, брат, пересмотрел нашу рукопись и ахнул. Я ведь давно ее не видел. И скажу тебе прямо, если бы такую рукопись принесли в Гослитиздат мне — я бы пустил ее в спину автору. Грязь. Орфографические ошибки. Подслеповатый текст. Неаккуратность. И вообще выдающаяся неряшливость.
Ну вот всё. Жду твоего письма. Целуй маму и Адочку. Твой Арк.
Эпиграф.
Начало — нарочито надуманное. Секретарь, начальник. Что-либо одно. Кунсткамера: секретарь, страшные лысины, уродливый начальник.
4. Видеофон.
1. Казарменно. Алексей Петрович (кстати — почаще называть его Громыко (Путачос, Пустовойт и др.). Потребности, уровень жизни капитана. М. б., интеллигентнее, что ли?
2. Буфет. Беседа.
Язык тяжел, фразы неуклюжие (их, их, их), подслушивание.
Капитан снова — примитив, даже не читает.
стр. 16 — характеристики. Бедность. Формальность.
Рассказ Петра Васильевича — язык примитивен, неладно начинать с гибели экспедиции.
Фразеология людей, строй речи — очень малокультурен.
Разговор затянут. (Как в пьесе — когда рассказывают на зрителя.)
Плазма — пока читатель о ней не знает — скучно.
3. Команда Хиуса.
Энциклопедия — характерный уровень жизни (вероятно, 90-е годы XX в.) — слишком занижен.
Фамилии невыразительны (перевод, да и наш читатель). М. б., представителей и других национальностей Союза (латыш, казах).
Обстановка. Эпоха. Пластик. Стены. Министр. М. б. — акад. наук?
4. Вальцев объясняет.
Снова тон и стиль беседы. Обстановка (ну, хотя бы макеты ракет, карты и снимки планет, какое-либо сушеное чудовище с Марса, фотографии «невесомых» друзей).
Встреча двух завхозов райпищеторга.
Зачем снижение образов. Интеллекта мало. Засекреченность излишняя. Выпивку — убрать. Не вижу телеразведки, с автоматических ракет. Дополнит, констр. «Мальчика». Гл. 6. (Испытание — хорошо.)
980 — подтянуть технику, жилье, жизн. уровень, аппаратуру. Затянуто «Возвращ. Хиуса».
Однообразное перечисление ощущений у всех шестерых + Краюхин по порядку.
8. «Как аргонавты»
Вопросы гравитации забыты.
Капитан — командир.
Имя-отчество.
Оборудование «Хиуса» даже не предусматривает состояния невесомости. Почему-то совсем не используются автоматические ракеты-разведчики.
В составе экспедиции никто не занимается биологией. Нет астрофизика, астробиологов (совмещение профессий).
Газетности.
Перископы, телеэкраны.
Поток частиц.
История завоевания Венеры и третьей экспедиции — дать раньше. Тогда осветится многое, и незначительное станет значительным. Гл. 5 во II части.
Разве не додумались до жироскопического блока для команды?
Зачем маяк? Радиолучи не проходят.
Здравствуй, возлюбленный брат мой.
Вчера вечером проводили маму в Буду. Устали все, как звери. Кстати, будет звонить дядя Фаня — передай ему мой привет и комплименты по поводу его искусства увязывать вещи. Всё, что он упаковал, расползлось уже при выгрузке из ленинградского поезда, а при посадке пришло уже в совершенное ничтожество.
Но ближе к деле, как ты говоришь.