Письма. Рабочие дневники. 1942–1962 гг.

Спешу ответить. Высылай всё «Возвращение», а также введение к третьей части трилогии, которое — помнишь? — я тебе присылал как проект для газеты — где Быков провожает Ляхова в Первую Межзвездную. Пришли также черновики нового варианта «Гиг. флюктуац.». На Лендетгиз можно в общем начхать, хотя я сегодня видел в нашем Детгизе аннотацию на этот их сборник, где значимся мы. Но, повторяю, мне на них хочется наср. С ними считаться больше не буду, пригляжу, куда можно просунуть «БП».

Была уже верстка «Шести спичек» — быстро работают — и гранки в «ЗС» — называется «Ночью на Марсе». Каково? И не изменишь. Вообще, изрядно поусекли рассказ. Это, впрочем, меня не шибко тревожит, поскольку вот-вот выйдет Молодогвардейский сборник, где всё в порядке.

Получил письмо из Румынии — просили автобиоданные, будут нас печатать в своей «Науке и технике». Послал.

Матерьяльчик на Кавказе валяй набирай, смотри там, будь осторожен. Если здесь что-нибудь выйдет — пошлю. Кстати, когда примерно ты вернешься? Отпиши перед отъездом.

Вот всё. Привет маме и Адочке.

Целую, Арк.

Летом этого года БН отправляется в командировку, где выполняет пожелание брата «Матерьяльчик на Кавказе валяй набирай» и о которой вспоминает:

ИЗ: БЕСЕДА БНС С «ЛЮДЕНАМИ», 1993

У меня сохранились до сих пор очень забавные дневники. Недавно, кстати, нашел. Как раз в 1960-м году летом я на несколько месяцев поехал в экспедицию на поиски места для так называемого Большого Телескопа в район Северного Кавказа. И вот четыре месяца я там как проклятый вкалывал и вел дневники: по ночам, когда были дождливые ночи и наблюдать было нельзя, но надо было всё равно сидеть и дежурить — вдруг небо возникнет. Я, помню, сидел в «газике» и вел дневник.[311] И поскольку было скучно, я придумывал разные сцены для «Возвращения». Сохранились вот всякие там… Что вошло в «Возвращение», что не вошло. А потом Аркадий Натанович… Значит, мы договорились с начальником экспедиции, что он меня на месяц отпустит, и я поехал в Ленинград, и мы с Аркадием Натановичем написали то, что было придумано за это время.

ИЗ: БЕСЕДА БНС С «ЛЮДЕНАМИ», 1996

Б. Н.: А я вам рассказывал, что вот этот эпизод на Дионе — это перенос в фантастику совершенно реальных событий, которые имели место в так называемой горной обсерватории? В Кисловодске. Я там был в экспедиции. Там была примерно такая ситуация, только директор… Не будем называть имен… Там был директор, который держал весь состав экспедиции в кулаке, используя при этом такого маленького, ловкого, хитрого подонка, который старательно, по указанию директора, ссорил между собой разных людей. И директор выступал как некий бог Саваоф: мирил, указывал. Я тогда молодой ведь совсем был человек, и эта история настолько потрясла. Я считал, что в наше время это просто невозможно… Шестидесятый год. Мне было двадцать семь лет. В общем, не такой уж молоденький, но для меня это был очень страшный удар.

Ю. Флейшман: Так вы сыграли роль Бородина?

Б. Н.: Нет, я никакой роли, конечно, не играл. Конечно. Я просто выслушивал все стороны.

Ю. Флейшман: И Юрковского там не было?

Б. Н.: Юрковского там не было.

М. Якубовский: Роль этого местного Кравца была уже понята в коллективе, да?

Б. Н.: Да, конечно. Но они ничего не могли сделать. Они были затравлены, запуганы, они мне жаловались, мне просто — не как человеку, который может что-то сделать, а просто душу отводили.

В. Казаков: Борис Натанович, а финал известен? Реальной истории…

Б. Н.: Ничего там особенно страшного не произошло, никто не кончил жизнь самоубийством, а они так и гнили там, насколько я знаю, до тех пор, пока директора обсерватории не сменили. <…> И получилось, конечно, очень страшно, когда вот так вот, в отдалении… Связь там осуществлялась несколько раз в году всего, и они там живут. Интеллигентные люди. С высшим образованием. Астрономы! Небеса должны были обрушиться!

Там же БН «познавал жизнь», не только анализируя взаимоотношения между сотрудниками обсерватории. Были встречи и поудивительней. Напомним: БН, в отличие от АНа, изучившего глубинку (жизнь там и людей, там обитающих), за исключением военного детства, жил в Ленинграде: школа, университет, обсерватория. Круг общения был соответственным: собратья-студенты, преподаватели, коллеги по обсерватории…

ИЗ: БНС. БОЛЬНОЙ ВОПРОС

Попробуйте доказать вору в законе, что трудиться — хорошо, а воровать, наоборот, плохо. Он же с младых ногтей знает, что работать — скучно, тяжело и вообще западло, а воровать — интересно, весело, кайфово и фартово.