Здравствуй, Боб.
Получил твое письмо. Рад, что тебе там нравится. В «Костер» писать не буду, пиши сам, ну их к чертям. БП пошла в альманах «Мир приключений», он сейчас сдан в производство. «Шесть спичек» жду со дня на день, так же и «Путь на Амальтею». Работаю над «Возвращением», написал уже две главы. Так, просто взгляд и нечто, над ними надо еще работать. Буду писать дальше.
В Детгизе работы много, устаю, но зато страшно интересно. Работа с живыми и не очень почтенными авторами — это хорошая школа жизни. Сдал в производство книжку Гребнева — туда вошла повесть «Пропавшее сокровище» — про библиотеку Ивана Грозного и «Мир иной» — научная фантастика. Получилась хохма. Гребнев заключил договор и получил большой аванс под черновики этой повести. Дописывать ее пришлось мне. Говорят, получилось. И смеются. Сейчас взялся за «Звездного человека». Посмотрим.
Полагаю, что к сентябрю успею набросать все главы «Возвращения». Но дальше так работать нельзя. Верно, придется-таки тебе уйти с работы или нам плюнуть на писательство. Подумай об этом. Я, брат, слишком устаю. С другой стороны сидеть дома без работы я тоже не могу. Хотя бы потому, что я не дома. Это ты можешь себе позволить валяться неделями у матери на диване, ковырять в носу и размышлять. У меня это невозможно. Мне всё кажется, что все мною недовольны, что я должен куда-то водить детей или заниматься с ними и прочая дрянь. А я не могу работать, когда такое чувство у меня висит на душе.
Ну, ладно. Целую крепко, твой Арк. Пиши.
В начале 60-х АНС работал редактором в Детгизе, и ему поручено было подготовить к печати сборник Гребнева. Гребнев к тому времени уже умер. Сборник находился в ужасающем состоянии — повести были написаны в лучшем случае наполовину, остальную часть рукописи составляли черновики и наброски, и с этим надо было что-то делать. В результате АНС практически переписал «Мир иной» и в значительной степени откорректировал «Пропавшее сокровище». Так что в этом смысле его, действительно, можно считать соавтором Гребнева. Он, помню, очень гордился этой своей работой. Ведь еще в школе он безумно увлекался предвоенной повестью Гребнева «Арктания», зачитал ее до дыр, заставлял читать меня, сделал множество к ней иллюстраций, даже, по-моему, пытался писать продолжение. И вот судьба так неожиданно свела его с Гребневым двадцать лет спустя. Прямо-таки какая-то каверинская история, в стиле «Двух капитанов»!
Однако одно дело — рукопись на авторском столе, и совсем другое — она же на столе издательства.
Поскольку наш роман предназначался юному читателю, мы отправили рукопись в московское Издательство детской литературы — Детгиз. Очень долго не было ответа. Мы терпеливо ждали. Я, со своим тогдашним скромным литературным опытом, понимал, что «дикие», приходящие со стороны рукописи (их называют емким словом «самотек»), в издательствах не любит. Чаще всего их отдают «под зарез» внештатным рецензентам, а потом с отпиской, исполненной ледяной вежливости, возвращают авторам.
Но нам с Лукодьяновым повезло.
После долгого молчания пришло из Детгиза письмо от 24 августа 1960 года следующего содержания: