Письма, рабочие дневники. 1967–1971 гг.

По-видимому, каждый литератор старается передать читателям свои мысли и чувства по поводу интересующей его проблемы так, чтобы читатели не только восприняли эти проблемы как важные и насущные, но и заразились бы интересом автора. По нашему мнению, каждое конкретное произведение литературы и искусства непременно имеет две стороны: рациональную и эмоциональную. Потребитель духовной пищи (читатель, зритель, слушатель) должен воспринять обе стороны, иначе нельзя сказать, что автор выполнил свою задачу. Фантастика, если рассматривать лучшие ее образцы, обладает особой способностью заставить читателя и думать и чувствовать.

Как литература рациональная, фантастика успешно вводит думающего читателя в круг самых общих, самых современных, самых глубоких проблем, сплошь и рядом таких, которые выпадают из поля зрения иных видов художественной литературы: место человека во вселенной, сущность и возможности разума, социальные и биологические перспективы человечества и так далее. В наше время задача литературы, как нам кажется, состоит не только в исследовании типичного человека в типичной обстановке. Литература должна пытаться исследовать типичные общества, то есть практически — рассматривать всё многообразие связей между людьми, коллективами и созданной ими второй природой. Современный мир настолько сложен, связей так много и они так запутаны, что эту свою задачу литература может решать только путем неких социологических обобщений, построением социологических моделей, по необходимости упрощенных, но сохраняющих характернейшие тенденции и закономерности. Разумеется, важнейшими элементами этих моделей продолжают оставаться типичные люди, но действующие в обстоятельствах, типизированных не по линии конкретностей, а по линии тенденций. (Так, в «Машине времени» Уэллс типизирует современный ему капиталистический мир не по линии конкретностей, как это делали Золя, Горький, Драйзер, но по линии присущих тому времени главных тенденций капитализма.)

Как литература эмоциональная, фантастика обладает свойством с максимальной силой воздействовать на воображение читателя. Прием введения фантастического элемента, даже если фантастическое произведение трактует классическую литературную проблему, обостряет и концентрирует эмоции автора, а значит, и читателя. Фантастический элемент служит неким катализатором, в присутствии которого реакция читателя на читаемое протекает особенно бурно. (Так, в романе «Человек-невидимка» Уэллс концентрирует ненависть и презрение к буржуазному мещанству с такой силой, как ему, на наш взгляд, никогда не удавалось больше в его антимещанских реалистических произведениях.)

Глубина и широта мысли, обостренная эмоциональность — эти свойства фантастики, будучи осознаны, привлекали крупнейших писателей на протяжении всей истории литературы. Эти же свойства в меру своих сил и способностей стараемся использовать в своем творчестве и мы.

В этом же номере «Иностранной литературы» публикуется беседа с Кобо Абэ с комментариями АБС, критические статьи Брандиса с Дмитревским и Кагарлицкого, в которых творчество АБС оценивается положительно.

Письмо Аркадия брату, 27 февраля 1967, М. — Л.

Дорогой Боб!

Отчаялся я соревноваться с тобой в размерах листка, очень уж неудобно печатать на маленьком. Пусть будет на большом.

Денег с собой брать, на мой взгляд, не надо: путевка стоит 90 р., тебе положено получить в Ин. Л-ре 70 р. Да еще сколько-то мы получим за «Сов. экран». А там еще что-нибудь набежит.

Приезжай когда хочешь. Если тебе не улыбается провести денек у нас, то можешь приехать утром (Стрелой) 6-го, мы позавтракаем, захватим машинку и поедем, не спеша, в Голицыно: это минут тридцать пять от Филей, до которых десять минут на метро, до которого пять минут на троллейбусе, до которого две минуты ходу пешком от нашего дома. Сколько идти в Голицыне до ДТ — я пока не знаю.

Путевки на руках, там указаны комнаты. Вернее, до 11-го мы будем жить в одной большой, а 11-го разъедемся, один из нас переедет в другую комнату. Я полагаю, это хорошо и достаточно. Работать там, говорят, можно со смаком. Только бильярда не будет. И кино тоже.

Со статьей в «Комсомолке» еще не все решено. Три дня назад я там был еще раз, беседовали два часа, они будут на основе стенограммы дополнять и развивать, а потом дадут нам для проходки рукой мастера. Это будет, видимо, в твое присутствие в Голицыне.

О ВНМ ни слуху ни духу. Я уже давно послал письмо с просьбой выслать за наш счет десять-пятнадцать экзов. Но — пока ничего. Я уж боюсь, не пустили ли номер под нож.

Дома у нас хреново. Ошанин лежит на грани инфаркта, а местные гиганты опять закрывают большой словарь. Рериха они уже таким образом вогнали в гроб — объявили ему, что печатать его тибетско-русский словарь отказываются, он и умер от разрыва сердца. Теперь вот и Ошанин под угрозой[32].

Вот всё. Жму, целую, твой Арк.

Привет Адке и Росшеперу.

Поцелуй маму.