Письма русскому буддисту

Если посмотреть сверху: увидит ли творец в этой горстке песка - одну песчинку, называемую нами планетой Земля, а на ней русский народ, судьба которого в опасности, тебя с твоими котами? Он видит лишь редкие плоды зёрен, разбросанные им по вселенной: прорастет на этом поле хоть один колосок, одно зернышко из миллиона – уже хороший урожай.

Зачем выступать адвокатом дьявола? Стоит ли тратить силу мысли на изучение и оправдание страстей? Много было спорщиков с пустотой. Только где они все? «От ненужных побед остается усталость…».

Да и не было там победивших. Только затей с нею спор, отвлекись от главного, и ты уже мчишься по скоростному шоссе, ведущему в никуда. Нет справедливых войн, особенных народов, благостной власти, доброй толпы…

Так что такое проект «Россия», проект «Планета», проект «Вселенная»? Чем один из враждующих муравейников лучше другого? Неужели для того, чтобы стать приличным человеком, достаточно выбрать одну из сторон? А если не делать выбора? Иудой?

Первое приближение

Ежедневно, ежечасно и даже ежесекундно кто-то где-то умирает и рождается. Мы равнодушны к этим далеким смертям и рождениям. Чуть больше о них узнав, мы становимся менее равнодушными.

Ну, к примеру, нам кто-то скажет: сейчас в испанском городке Морайра, в бедной, но счастливой семье Кончиты и Антонио родился сын, назвали его Сантьяго, в честь апостола Иакова, покровителя Испании – святой Яго.

Возникают фантазии: мы видим малыша, видим Кончиту.

Красива ли она? Хорош ли собой Антонио? А может он пьяница?

– О, бедная Кончита и малыш Сантьяго.

Через пару лет, конечно, не без усилий, мы вспомним свою фантазию, когда рассказчик сообщит о самоубийстве Кончиты, о горе Антонио, который, кстати сказать, вовсе не пьяница, а учитель музыки, прилежный семьянин, красавец-мужчина. И зацокаем языком, и покачаем головой:

– Ай-ай-яй. Как же так, как же так?

Мы притворимся, что нас это огорчает, потому, что уже немного знакомы с ними, а может, действительно, слегка загрустим. Но вот чем ближе нам люди, которые умирают и рождаются, тем сильнее цоканье, причитания и грусть. Почему?

Может быть, потому, что они часть нашего мира? И вот в нашем мире, в нашем сознании убыло? Часть нашего мира умерла. В то же время кто-то, допустим, родился.…Почему же радость от рождения будет не так сильна, как грусть от ухода? Наверное, потому что тот, кто родился, еще не успел отпечататься как следует в нашем сознании поступками, чертами, выборами.

Расскажите немного о том, кто умирает и рождается в этом мире сейчас, и мы его представим на мгновение, и, может быть, когда-нибудь вспомним о нем, напишем его историю.

А, впрочем, не надо рассказывать. Кто станет утверждать, что именно сейчас, в Морайре, прекрасная Кончита не держит на руках только что родившегося Яго, а красавец Антонио не возносит хвалы Господу, за сына?

Что с ними произойдёт через пару лет – пусть решают сами.

Заключение

С любезного разрешения публики вам наденут красный цилиндр

«Приглашение на казнь», В. Набоков

Заключения бывают разные: обвинительные, тюремные, пожизненные, санитарно-эпидемиологические.

Какое заключение сделаете вы, мои терпеливые судьи, прочитав эту книгу? Какой вынесете приговор? Упрекнете ли за гносеологическую гнусность или непрозрачность? Ваше право.

Но цепи, оковы, неодобрение могут быть страшны мне, кочевому муравью, семейства стебельчатобрюхих, отряда перепончатокрылых, обитающему в тропических лесах Южной Америки. Потому как особенность нашей жизни – это, прежде всего, повиновение общему великому муравьиному порядку, где ты – лишь ничтожная частичка бивуака – живого шарообразного гнезда. Но, наделенный мыслью, я могу в тоже самое время, когда я являюсь частью бивуака, сливаться с ней – великой и бесстрашной, и постигать гармонии слонов.