Письма с Дальнего Востока и Соловков

Дорогая Тика, в этом письле хочу разсказать тебе об особом цирке, который устраивают I Швеции. Цирк этот называется «Человек–Цирк». Он устраивіется в сравнительно небольшом здании, примерно на 80 челове* зрителей. Здание оборудовано, как настоящий цирк: места для зрітелей, ложи, место для оркестра, арена и даже губернаторска* ложа. У входа в цирк — касса. Входишь, садишься на свое место. Над углублением, где оркестр, виднеются верхушки инструментов—трубы и пр. Звонок. Начинается музыка. Верхушки инструментов колышатся, временами мелькает палочка дирижера. Ho играет — только одна труба: в оркестре только один человек, он—музыкант, он же клоун, он же наездник, он же фокусник, он же— и директор цирка. По окончании музыки выбегает на арену небольшая лошадка с всадником. Лошадь эта—из папье–маше, через брюхо и спину ее просовывается наездник, ноги его прикрываются попоной. Он бегает по арене со своею лошадью и проделывает всевозможные упражнения. Затем лошадь убегает с арены и почти немедленно выходит клоун — тот же человек, но в другой одежде. Он показывает разные клоунские проделки. Затем выходит фокусник и т. д. Так проводится вся программа единственным действующим лицом, которое непрестанно меняет одежду, вероятно парик и вообще свой вид. По завершении представления в губернаторской ложе появляется «губернатор» — в военной форме, с эполетами. Он аплодирует и бросает на арену букет цветов. Губернатор этот—все то же действующее лицо всего представления, и букет цветов—его последний выход. 1935. XI. 19. Получил сегодня письмо от своей дорогой дочки и вижу, что она стала писать гораздо лучше преждняго *: и почерк стал тверже и ошибок гораздо меньше. Очень прошу свою дочку не огорчаться, если в школе бывают иног да неудачи: они пройдут сами собою, и дочка будет писать и считать совсем хорошо. Прочитываешь ли ты мои письма? Чтобы научиться писать без ошибок, когда читаешь книгу, старайся всматриваться, как написано каждое слово и где стоят знаки препинания, тогда научишься очень быстро. Потом пиши почаще диктанты, хотя бы по несколько строчек, но каждый день и очень внимательно. Даю тебе еще поручение: слушайся мамочку, одевайся тепло и делай, что она тебе скажет, а то ей и без непослушания слишком много хлопот и безпокойств; береги мамочку для меня, чтобы ей было побольше радости. — Мику я писал о всевозможных кушаньях, но не хватило места, поэтому закончу в письме к тебе еще одним кушаньем — испанским, продающимся в Америке на улицах. Называется оно тамйрио. Мелко–мелко рубят мясо, так что не чувствуются в нем волокна (пропускать через мясорубку нельзя), прибавляют очень много красного перца и пряностей. Этот фарш закатывают в тесто из манной крупы, укутывают в перья от кукурузных початков, увязывают нитками, обрезают концы перьев, варят в крутом кипятке, воду сливают и продают на улицах в горячем виде. Лисицы наши совсем привыкли к людям, бегают сюда, кормятся из рук, постоянно вижу их, когда иду по дороге. Они кланяются тебе. А ты кланяйся от меня бабушке, С. И. и Ан. Ф. и пожелай им быть здоровыми. Скажи С. И., что я конечно узнал бы ее, хотя бы ей было 120 лет. Слушаешь ли, ты * как играет М. В.? Скажи ей, чтобы она поискала золотое сечение в музыкальных произведениях, оно там есть, и собрала побольше примеров, это очень интересно. Крепко целую свою дорогую дочку, и еще раз целую.