Письма с Дальнего Востока и Соловков

1936.Ѵ.31. Соловки № 63. Дорогая Аннуля, наконец‑то получены письма от тебя № 16, 17, 18, Киры и открытка А. И. Сажусь писать тебе именно сегодня в связи с нашими домашними праздниками этих дней. Сегодня же утром в 3 часа я постарался закрепить для вас цвета зарі, и кажется вышло довольно Похоже[2348]. Присылаю эту зарисовк Тикульке. Краски неба—самое красивое, что есть на Соловкіх. Вчера вечером, возвращать из Кремля, я не мог оторватьа от изумительного богатства цветовых тонов на небе: пурпур, эиолетовые, сиреневые, розовые, оранжевые, золотистые, сер»іе, багровые, голубые, зеленовато–голубые и белые цвета играли на небе, перерезанном длинными, тонкими слоистыми облаками фиолетового тона. Причудливо изрезанная береговая линия моря, луды (отмели каменистые), острова, бледная луна и пышное заходящее и почти не способное зайти солнце. Пышность Клод Лоррена, но богатство и разнообразие тонов гораздо большие, чем у него. Море, индиговое. Тут часто к вечеру солнце дает снопы лучей, вырывающихся чрез облака на морскую поверхность, и снопов этих не 3—4, как у нас, а 15—16. Помнишь Рафаэлево «Видение Иезекииля»? Вот, такие же лучи, но числом их гораздо больше. Однако, солнечно далеко не всегда. Белое море, наряду с Северным Ледовитым (надо подразумевать морем, а не океаном, ибо оно не считается теперь океаном), как я узнал, характеризуется наибольшею облачностью в мире. VI. 4—5. Соперничает с ними только Ю. Ледовитый океан. Так напр., в восточной части Кольского полуострова средняя годовая облачность неба 8,8, а в ноябре и декабре 9,4. Это значит, что в среднем ежедневно чистого неба видно лишь 0,12 части (облачность—по десятибалльной системе), а зимою 0,06 части. Полная противоположность ДВ, где небо почти всегда безоблачно, зимою же — в особенности. Людям свойственно тщеславиться если не собою, то хотя бы внешними условиями. Значит, я могу тщеславиться наибольшею облачностью под старость, наибольшею в мире древностью горных пород в Карелии (21 миллиард лет!), наибольшею молодостью Соловков (ледникового происхождения)— это тоже под старость, и наибольшею осадочностью местопребывания моего в детстве, Батума. Надо же находить себе утешение! Еще можно было бы отметить исключительную неустойчивость погоды в Соловках: меняется всегда, и за 2—3 часа происходят превращения, почти смешные. Вот, для примера: 25 мая была слышна первая кукушка, а я лично слышал ее 27–го мая. Дни стояли теплые, совсем весенние. 27–го же видел первую молнию, правда, почти без грома и жиденькую. Кстати сказать, в среднем гроза бывает здесь 4 раза в год. Полил дождь. В этот же день я испытал удовольствие от первого комара, ужалившего меня в руку, когда я с засученными рукавами перемешивал агар. А 29—30—шторм, холодный сев. ветер, выпал снег и 30–го все было бело, на дворе и даже в комнатах холодно. Потом пошли осенние дожди. 1–го июня — парит, 3–го молния и ливень, 3—4, в ночь, гроза с ливнем, потом туман. 4–го с утра непроницаемый туман, потом же просветлело, а затем снова дождь. И т. д. 3–го июня: мне запомнились два странных случая. Вхожу в комнату. Вдруг в окне сверкает свет и раздается оглушительный удар, словно что‑то взорвалось. Я подумал, не произошло ли чего с эл. лампой. Ho оказалось, что совпали три самостоятельные собы- тая: мой вход в комнату, молшя и падение, совершенно непонятное, фрамуги (верней форточси в ширину окна). И в этот же день, вхожу к себе в цех—слыиу опять словно взрыв, резкий удар. Оказывается упала с балси стропил крышка от ящика, давно там лежавшая спокойно; тричина падения опять не ясна. Сегодня проходил ближайшим болотом. Распустились болотные лютики, незабудки, появились крупные бутоны морошки й гонобобеля. VI. 5. Нескольк< дней тому назад я получил посылку. Нужно ли снова писат>, как мне больно получать эти посылки, вместо того, чтобы н>і использовали их дома. Мои мысли и желания только с ваіѵи и если мне раньше хотелось что‑нибудь получить, то—для вас. Ты пишешь, что дети заняты своими делами, своими интересами и потому им не до писем. Что же делать, это естественно и я не могу требовать иного. Любовь не требует своего. Грустно, но не за себя, а за них, потому что когда‑нибудь впоследствии дети могут пожалеть об утраченном. Ho в жизни мы та» много утрачиваем того, о чем После приходится жалеть, что трудно возражать и против этой потери. Во всяком случае, помнят ли дети, или забывают, мое отношение к ним от того не меняется. Ты пишешь о поездке Киры и намерении его взять с собою Мика. Вам конечно виднее, отсюда я не могу усмоіреть условий поездки. Однако, думаю, Мику было бы полезно поехать, набраться впечатлений, втянуться в работу вместо безцельной траты времени. Да и Кира с ним был бы благоразумнее и осторожнее. Только хватит ли средств на поездку? Кира пишет, что их вообще маловато, а поручений дается много. Во всяком случае, я был бы доволен, если бы Мик с пользою провел лето и не стремился просто уходить из дому без цели и без присмотра. Относительно Оли и Тики тоже скажу, что было бы хорошо им проветриться. Ho сможет ли Тика быть без тебя? Куда‑нибудь их отправить, хотя бы на короткое время надо. Тебе, конечно, будет тоскливо и скучно одной, а ты поехать не сможешь. Ho что же делать, нельзя детей всегда держать взаперти. И потом, побыв вне дома, они научатся лучше ценить дом и семью. — О моем здоровьи ты безпокоишься напрасно: я здоров вполне; насколько в мои годы можно быть крепким, я и крепок, вероятно значительно больше других. Мускульной же силы, как ты знаешь, у меня никогда не бывало, с детства, так что нечего удивляться, если ее нет и теперь.. — Да, чтобы не забыть. Мику я предложил химическую загаджу Лоренца. Вот разгадка ее: CACAO, т. е. какао. Ho сразу ему не говори, пусть догадается сам. —Ты писала о прогулке в Глинково[2349]. Мне было бы очень радостно узнать, что ты часто віыходишь в природу и пользуешься летом. Это мне тем более хочется, что я сижу в четырех стенах и природы не вижу. Впрючем, один из моих знакомых ходит и все твердит: «Если жизнь и не прекрасна, то во всяком случае превосходна». Повидимому, этой формулой надо пользоваться почаще, чтобы было жить сносно. Я установил себе новый режим, отчасти и гл. образом из за непрерывного хода производства: часов в 8—8 ½ ложиться спать, когда это возможно при отсутствии какого‑либо заседания или лекции, спать часов до 10, даже до 11 ½иногда, а затем вставать и работать со свежими силами часов до 5, затем снова спать до 8 час. утра. Так меньше устаешь, в ночной (относительной) тиши (тоже относительной) можно несколько сосредоточиться на работе, наблюдать за производством водорослевых продуктов и время от времени взглянуть в окошко на небо, условно можно сказать на восход — здесь всю ночь восход. В это же время думаю о вас и стерегу ваш сон. На производстве, когда спускаюсь вниз в цех, перекинусь несколькими беглыми фразами с дежурным рабочим, ему тоже надо подбодриться в ночной работе. Рабочие по большей части молодые, им, понятно, одиночная работа ночью томительна. Крепко целую тебя, дорогая Аннуля, будь здорова, бодра и весела.