Письма с Соломоновых островов

К вечеру, когда буря утихла, девушки принесли меня на руках в бессознательном состоянии в селение. Отец сперва даже не поверил, что я могла так пострадать. Он тотчас же занялся мною, в чем ему больше всех помогала Лилиекени, предложив нам поселиться в ее новом доме. Правда, хижина лишилась в бурю половины кровли и одной стены, но такие веши не представляют на Улаве проблемы, если вблизи растут саговые пальмы, листья которых позволяют легко и быстро исправить повреждения. Оказалось, однако, что для меня и других раненых срочно необходимы инъекции противостолбнячной сыворотки, а нашу аптечку вдребезги разбило о коралловые рифы.

За сывороткой и другими медикаментами Анджей отправился в Моли в сопровождении одного из юношей. Они шли пешком по тропинкам, проложенным вдоль восточного побережья острова, и по всей первой половине маршрута вплоть до селения Моута встречали разрушения. Ураганный ветер вырвал деревья с корнями, уничтожил рощи канарских орехов, поломал кустарники, а селение Суухоло почти сровнял с землей. Зато находящееся всего в нескольких километрах от Моуты селение Уво оказалось нетронутым, а дальше к северу люди жили все это время спокойно, недоумевая только, почему это океан так бушует, что невозможно опустить на воду лодки. В Моли Анджей зашел к Фоксам, которые несколько часов назад услышали об урагане по радио из Киракира, главного города острова Сан-Кристобаль. Радиостанция, как говорят, предупредила население о тайфуне, надвигавшемся откуда-то с южного побережья Новой Гвинеи, но об этом мало кто знал, так как на Сан-Кристобале, как и на других Соломоновых островах, радиоприемники имеют большей частью лишь европейцы да некоторые китайцы. На Улаве же насчитывается не более трех или четырех приемников.

Мюриель очень взволновала моя болезнь. Тотчас же она уложила всю свою аптечку в автомобиль и вместе с мужем, Анджеем и его спутником выехала в О’у. Они ехали по западному шоссе и близ Нипо наткнулись на следы урагана. Мои друзья изрядно намучились, убирая валявшиеся на дороге обломки деревьев и камни, но в конце концов добрались до цели. Жена пастора ужаснулась, увидев меня, и сделала тотчас же несколько инъекций, а раны и ссадины помазала бальзамом, настоенным на местных растениях. Через несколько дней тело мое стало заживать, остались лишь струпья и красные рубцы.

За время моей болезни для нас выстроили прекрасный домик, что-то вроде легкого бунгало. Каждый из нас имеет теперь свою комнатку, а перед домом устроена широкая веранда, на которой я отлеживаюсь после болезни и пишу теперь тебе, так как Мюриель выезжает через несколько дней на остров Гуадалканал, где проведет жаркий сезон в горах. Она уговаривала и меня поехать, но я не хочу оставлять отца и… Анджея одних. Впрочем, мне нелегко было бы покинуть теперь также и местных жителей О’у, которые так сердечно отнеслись ко мне.

Только что узнала новость. Мюриель уезжает уже завтра, поэтому кончаю это несколько длинное письмо и обещаю тебе написать новое как можно скорее.

Крепко целую тебя и жму руки, всегда преданная тебе

Аня

P. S. Мюриель с ужасом рассказала мне, что за последние несколько месяцев на некоторых островах архипелага бесследно пропали более десяти девушек и молодых женщин. Вначале полагали, что это дело рук островитян, но предположение оказалось ошибочным. Дознание по делу продолжается.

А.

6 Соломоновы острова, остров Улава, селение О’у

Дорогая Ева!

Последнее мое (письмо было несколько хаотичным, так как я писала его, будучи еще очень слабой после полученных травм, кроме того, у меня был приступ тропической малярии, в чем я сама виновата, так как не воспользовалась никакими профилактическими средствами. Теперь я уже совсем здорова и продолжаю заниматься нашим скромным домашним хозяйством и фотографированием.