Письма с войны

Октябрь 28, 2004 г.

Эмма,

Я очень рада, что вы хорошо долетели. Признаюсь, я ужасно волновалась, пока от тебя не пришло письмо. Всё-таки я привыкла получать их чаще.

Но сперва о главном. С Днём Рождения, Эмма! Ужасно, конечно, что в этом году ты получаешь это поздравление так поздно, но мы с Генри думаем о тебе. Он нарисовал тебе картинки, думаю, ты их уже посмотрела. Генри настаивал на том, чтоб испечь торт к твоему дню рождения, но мне удалось уговорить его ограничиться кексами. Честно, я боюсь за его зубы. Я понятия не имею, какие у вас там порядки, но я послала тебе еще какао. Если вдруг оно до тебя не дойдет, не переживай, дома тебя будет ждать огромная кружка горячего какао с корицей. Может, даже со сливками, если будешь себя хорошо вести.

Две недели назад в Сторибруке праздновали День Шахтёра. Лерой топором разнёс распределительный щиток и обесточил полгорода. Ты удивишься, но он был абсолютно трезв. Думаю, сделал он это ради того, чтоб помочь монахиням распродать свечи. В любом случае, мне пришлось тратить время, договариваясь с электриками.

Хэллоуин через три дня. Знаешь, мы с тобой ошиблись, Генри не захотел быть Джимом Хокинсом. Но, думаю, тебе понравится его костюм. Он, кстати, призвал в поход за конфетами еще одного новобранца.

Пожалуйста, береги себя, Эмма. Мы волнуемся за тебя и ждем тебя домой, живую и невредимую.

Твоя Реджина.

Дописав, Реджина вложила письмо в конверт и посмотрела на снимок, лежащий перед ней. На нем был запечатлён Генри в своей армейской форме. Он сидел на кровати, повторяя позу Эммы на той фотографии, которую девушка послала им в первом после своего отъезда письме. На плече у мальчика восседал Рекси-младший, тоже одетый в аккуратно сшитую форму и в миниатюрном шлеме на голове. Улыбнувшись, брюнетка вложила фото и запечатала конверт.

* * *

Ноябрь 24, 2004. Сторибрук, Мэн

Сидящий в кабинете Реджины Сидни вздрогнул, когда мадам мэр резко выдохнула, недовольная его некомпетентностью. Реджина даже больших и сильных мужчин могла заставить чувствовать себя неуютно, а уж не отличавшегося сильным характером журналиста и вовсе иногда пугала до полусмерти.

- Я, правда, не понимаю, что в этом сложного, мистер Глас, – с нажимом произнесла Реджина, едва сдерживаясь, чтоб не потереть переносицу, как делала всегда, когда бывала разочарованна. – Ведь вы изначально обеспечили мне контакт с армией, разве нет?

- Да, но…

- Так почему вы не можете узнать, где находится сейчас капрал Свон?

- Потому что это секретные данные, Реджина, то есть, мадам мэр, - поправился он под стальным взглядом карих глаз. – Когда я вписывал вас в программу переписки, я всего лишь внёс ваши данные в бланк заявки. И капрал Свон стала вашим респондентом случайно, я не запрашивал напрямую её личные данные.

- У меня сложилось такое впечатление, что от ваших глаз ничего не укроется. Думаю, при желании, вы можете найти кое-какие связи, возможно, даже сомнительные, в любой области, – быстро сказала Реджина. – Всё, что я прошу, это выяснить, в каком лагере сейчас находится капрал Свон. Насколько это сложно?

- Войска постоянно переводят с места на место, и солдат иногда отправляют в одиночные задания, в которых даже им самим сообщают лишь строго необходимую информацию. Только чтоб подобраться к информации о местонахождении вашего солдата, могут уйти недели, – возразил Сидни, чуть повысив голос. Реджина приподняла бровь, и он съежился в кресле.

- Значит, займитесь этим сейчас же, – она выделяла каждое слово, давая понять, что разговор окончен.