Письма Сергея Довлатова к Владимовым

Суть такова. Автор распаковывает свой эмигрантский чемодан, и за каждой тряпкой и вещью, которая там обнаруживается, стоит какая-то нелепая история. Все мы помним, какими дикими путями раздобывалась одежда в Союзе. Значит, у меня там идет предисловие на 3 страницы и затем — семь глав, страниц по 12–13, каждая глава соответствует какой-нибудь шмотке. В общем, что-то наподобие «13 трубок» Эренбурга[57].

В принципе, каждая глава — это рассказ, который можно публиковать отдельно. Можно, но не совсем. Мне кажется, если бы Вы отобрали что-то для журнала, то какая-то минимальная вводка необходима, чтобы ясна была связующая идея, тот маленький фокус, на котором все держится.

Вот эскиз такой вводки. Что-то вроде:

«С. Довлатов закончил книгу, в центре которой — чемодан, обыкновенный потрепанный чемодан, с которым эмигрант Довлатов покинул родину. Распаковывая чемодан, автор убеждается, что за каждой вещью…» И так далее[58].

В идеале я хотел, чтобы в этом чемодане уместилась вся, так сказать, Россия, в разных измерениях и аспектах.

Будет время — посмотрите. На этот раз — никакой спешки. Простите, что копия бледная, оригинал — в «Эрмитаже».

И еще, в который раз заверяю Вас, Наташа: если не понравится, не подойдет, говорите прямо, без всякого стеснения, я к тому времени напишу что-нибудь еще.

Всего Вам доброго. Привет и лучшие пожелания Георгию Николаевичу.

Разговоры о преображении журнала «Грани» ширятся.

Ваш

С. Довлатов

9

15 апреля (1985)

Милая Наташа!

Только что получил наконец экземпляр статьи Сермана[59]. Все, что там написано, соответствует если не моим возможностям, то, во всяком случае, моим идеалам. Короче, все очень лестно.

Обсуждать статью (именно в силу ее комплиментарности) я бы не хотел, но я бы очень хотел исправить довольно многочисленные опечатки в цитатах. Среди них есть такие, которые меняют смысл или делают фразу бессмысленной. А Вы, при Вашей загруженности, можете этого не заметить.

Посылаю Вам копии тех страниц, где эти опечатки имеются. Если есть время исправить, буду очень рад, если поздно — ну что ж! Опечатки помечены знаком V.

Большой привет Георгию Николаевичу. Насколько я знаю, Л. Штерн[60] и Шарымова что-то на днях Вам вышлют, а может, уже выслали. Штерн — тетка обязательная, а Шарымова — не очень. Ефимов также собирается послать Вам что-то новое.

Пытался я вырвать что-нибудь у Турчина[61], с которым ездил на Пасху к друзьям, но Турчин сказал, что совершенно погружен в свою математику, а когда освободится, что-нибудь для «Граней» напишет.

От души желаю Вам (вам) всяческих успехов.

С. Довлатов

Р.S. Деньги за рассказ получил, ощутимые, спасибо.

С.

10

29 мая (1985)

Милая Наташа! Только что беседовал с Вами по телефону. Парамонову сообщил все, о чем Вы просили. Очень рад, что Ваше положение в журнале стабильно. Это же подтвердил и позвонивший через минуту после Вас осведомленный человек Гладилин.

Последние номера «Граней» все хвалят. Если бы Вы решили издавать у себя на работе стенную газету, то могли бы назвать ее — «Гранки».

Посылаю Вам в качестве, так сказать, маневренного фонда — рассказ, дописанный мной в сборник «Чемодан»[62] по просьбе Ефимова — для увеличения объема. Это вовсе не значит, что я хочу увеличить публикацию в «Гранях», просто Вы сможете, при желании, какой-то рассказ заменить этим, если он Вам покажется более интересным. Короче, шлю его для порядка, а Вы уж смотрите…

Кроме того, посылаю Вам копии четырех страниц из «Чемодана», на которых есть правка. Дело в том, что я не помню, на каком этапе выслал Вам текст, то есть — внесена ли эта правка в Ваш экземпляр.

Всех вас обнимаю. Будьте здоровы. Ждем Владимовский новый кусок из романа.

Ваш

С. Довлатов

11

5 сентября (1985)

Дорогие Наташа и Георгий Николаевич!

К сожалению, я в Германию поехать не смогу, нет никакой возможности: тут хворобы моих 80-летних родителей, и отсутствие разумной деловой цели (не считая двух-трех дружеских встреч), и даже возня с собакой, с которой я один могу управляться, поскольку ей 16 (!) лет и во двор ее надо носить на руках.

Мне неловко, что я морочил вам голову, но уж очень заманчиво было съездить почти бесплатно в Европу, тем более, что все куда-то ездят, путешествуют, а я сижу в Нью-Йорке во главе огромной армянско-еврейско-русской семьи, насчитывающей четыре поколения. И я единственный сравнительно полноценный член этой семьи, кое-как объясняющийся по-английски.

Рецензию в «Континенте»[63] читал, экземпляр «Граней» получил. Все прочитал, кроме глав из романа[64], к которым приступаю. Все нелитературные материалы очень понравились, это как бы традиция «Нового мира». Стихи Левы Друскина начинаются с забавной строчки («Как весело ели…»)[65], за которой напрашивается: «Как весело пили…», но стихи хорошие, он как бы замыкающий в колонне: Кушнер, Глеб Семенов, Давид Самойлов, Липкин…