Письма, телеграммы, надписи 1927-1936

978 В. К. АРСЕНЬЕВУ

19 февраля 1930, Сорренто.

Дорогой и уважаемый

Владимир Клавдиевич!

Вот когда! я собрался ответить на Ваше письмо от 16. I! Но — не стыжусь, всю переписку веду сам, а она у меня очень обширна. Запаздываю отвечать. Это нехорошо, но — пока — неизбежно.

Итак — Вы будете руководителем четырех экспедиций. Это меня восхищает, ибо я уверен, что Вы напишете еще одну прекрасную книгу. И думаю, даже уверен, что это очень хорошо отразится на сборнике по Дал[ьнему] Востоку.

Жду Ваших статей.

Ушаков не был у меня. Письма В[ашего] с текстом детского рассказа о зайце не получил. Куда Вы его послали?

Детские письма, пожалуйста, пришлите. Фотографию мою и книги вышлю Вам, но — готовых снимков у меня нет. Ha-днях снимусь.

Крепко жму Вашу руку и желаю Вам всего доброго.

А. Пешков

19. II. 30.

Sorrento.

979 А. И. ЕЛИСЕЕВУ

9 Марта 1930, Сорренто.

Уважаемый Алексей Иванович —

рукописей периода 93—904 гг. у меня нет, я вообще не сохраняю рукописи.

«Наши дост[ижения]», «Лит[ературная] учеба» и «На стройке» будут Вам высланы.

Нужны ли Вам иностранные издания моих книг? Могу выслать.

Письмо, копию коего Вы прислали, было адресовано Зинаиде Владимировне Васильевой, жене — вдове — друга моего Н. З. Васильева. Варвара — ее дочь. Послано, вероятно, с Капри, года — не помню.

Со временем я пришлю музею 18 подлинных рисунков Боклевского к роману Мельникова-Печерского «В лесах». Почтой не рискую послать.

Материалов о писателях-нижегородцах — не имею.

Крепко жму руку.

А. Пешков

9. III. 30.

Sorrento.

980 И. М. КИСЕЛЕВУ

26 марта 1930, Сорренто.

Вы совершенно правы: невнимательное отношение Москвы к литературной работе провинциальных кружков и одиночек — едва ли можно оправдать как-либо, а невнимание к литературе нацменьшинств тем более не может быть оправдано, да к тому же политически бестактно. Упоминая о нацменьшинствах, я, разумеется, думаю не об Украине, а о племенах Поволжья, Сибири, Кавказа, степей приволжских. Что же касается вас, провинциалов-одиночек, поэтов и прозаиков, — вам следовало бы поискать и найти связь с Москвою.

Что сказать о стихах Ваших? Я не считаю себя знатоком и ценителем современной поэзии.

Мне определенно нравится общий — сатирический? — тон Ваших стихов, но мне думается, что слово Ваше, при наличии остроты его, недостаточно глубоко и часто скользит по коже темы. Стих — многословен, загружен излишествами, это мешает «концентрации» впечатления. Составные рифмы: «дряни — никогда ни», «усы на—сына», «лаять — зла и» — это для меня ненужные и безвкусные фокусы. Есть не мало весьма спорных образов: «локтем греясь», стр. 6, «согреваясь локтем», стр. 19. Неточная расстановка слов: «Но только искренно на галерее воспринимают» — «только», конечно, не на месте. Почему «лишь папиросницы», а не — одна папиросница? Шипящие слога стихов не украшают.

«Недостатков» такого рода вкраплено Вами довольно много и в «Ступени», и в «Интервью». Но Вы пишете: «Недостатки я учитываю». Значит: достаточно о недостатках.

Достоинства: уже отмеченное — тон. Развивая, углубляя его, Вы, на мой взгляд, могли бы достигнуть серьезных результатов. У Вас есть хорошая способность наблюдения, смелость сопоставления.

Не торопитесь подчинять себя догмату.

Это чувствуется в полемическом Вашем стихотворении «М. Горькому», — тут Вы повторяете сказанное до Вас, и многократно оказанное. Разумеется, это не беда, но все-таки это — мимо факта. Я столько видел — и вижу — всякой пошлости, мерзости, что считаю себя уже вправе относиться к фактам этого порядка с презрением. Я знаю, что половины того, что я видел, — ваше поколение уже не увидит. Процесс культуры есть процесс накопления, нарастания фактов положительного характера, если б это было не так, культура не развивалась бы, а ведь рост ее нельзя отрицать.

Поставьте перед собой вопрос: хотите ли Вы, чтобы люди после Вас и—до известной степени — благодаря Вам жили лучше, легше? Ответом на этот вопрос Вы и определите Ваше мироощущение, направление Вашей воли.

Спасибо за книжки. Жму руку.

А. Пешков

26. III. 30.

Сорренто.

981 К. Н. АЛТАЙСКОМУ

3 апреля 1930, Сорренто.

К. Алтайскому.

Было бы хорошо, если б Вы дали очерк о К. Э. Циолковском, — т. е. о всех его работах, — размером не более листа в 40 т. знаков. Это — для «Наших достижений».

А затем — пора, давно пора! — написать об этом изумительном человеке книгу листов на 6 — на 10, написать популярно, рассказав подробно о его работах и об условиях, в которых он работал.

Что Вы думаете об этом?

Я, наверное, помог бы Вам издать эту книгу.

Жму руку.

А. Пешков

Рукопись для «Н. д.» пошлите мне сюда.

3. IV. 30.

982 М. Ф. ЧУМАНДРИНУ

13 апреля 1930, Сорренто.

Дорогой т. Чумандрин —