Читаем Письма. Том II (1933–1935) полностью

Очень просим подробно описать нам, как происходила формальность нашего условного, временного отказа от Трэстишипа. Думается, что лишь доверенный мог подписать наше согласие на такую временную замену. Если для меня мог это подписать Л. Х[орш], в силу полной моей доверенности, то спрашивается, кто же мог это сделать для Е. И.? Нужно возможно полнее восстановить в памяти все эти обстоятельства, ибо мы их не знаем, в минутсах они не описаны, и Вы являетесь единственными свидетелями происходившего. Так же точно Вы знаете и можете свидетельствовать, что средства я полагал на экспедицию, не считая их никогда личными. Из прилагаемой копии явствует, что экспедиция продолжалась до 1929 года, была от Музея на средства американские. Итак, правдиво и точно припоминайте все, что должно быть свидетельствовано во имя справедливости.

Письмо Хорш о Вейсе само по себе не вызывает никаких осложнений, но злая воля, конечно, решительно из всего может делать злоумышления. Если, как сообщает Фр[ансис], г-жа Хорш в Филад[ельфии] говорила о том, что я менял фамилию сотрудников и заставлял их переходить в другие вероисповедания, после такой наивно-наглой лжи, конечно, всюду можно ожидать всего. Если Давид просмотрел это письмо с чисто местной юридической стороны, то к нему нечего добавить, а впрочем, вероятно, оно уже давно послано, ибо обстоятельства не будут ждать шесть или семь недель. Ждем Вашей телеграммы об адвокатах, ибо совершенно ясно, что пришло время действовать исключительно адвокатским путем.

На днях посылаем по адресу Фосдика танку «КОЛЕСО ЖИЗНИ» для Меррита. Пусть Франсис передаст Мерриту ее от моего имени и пусть скажет, что этот сюжет очень трудно находим. Нам не нравится материя вокруг танки, но она тоже тибетской работы — если Меррит хочет, он может отрезать синюю материю и вставить в узенькую черную раму, как это делается, например, в Музее Гюмэ[456] в Париже. Очень ценю дружбу Меррита и шлю ему мой сердечный привет.

161

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант и М. Лихтману

5 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 11

Дорогие З[ина], Фр[ансис] и М[орис].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза