Письма. Том II (1933–1935)

Также Вы знаете, что со времени нашего отъезда в Индию я был в Америке всего три раза. Первый раз в 1924 году — на шесть недель, второй раз в 1929–30 году — на девять месяцев и в третий раз в 1934 году — на один месяц. Значит, в общей сложности за 13 лет я был в Америке всего один год с несколькими днями. Вполне естественно, что за это краткое время специфическая техника г-на Хорша не могла стать очевидной. Теперь же, наверное, и у Вас выясняются множества случаев злоупотребления доверием со стороны г-на Хорша. Например, какой такой лиин на мои картины со стороны г-на Хорша был произведен когда-то или прошлою весною, или летом? Мы ничего не знаем об этом, и лишь З. Г. Л[ихтман] в одном из своих писем осенью упоминает о чем-то подобном. Мы уже просили Вас сообщить об этом факте с возможною подробностью. А теперь просим собрать и припомнить всякие другие странные особенности действий г-на Хорша. Также мелькнуло сведение о том, что г-ном Хоршем забраны все семь шер Учреждения. Конечно, пользуясь БЕЗГРАНИЧНО ДОВЕРИЕМ всех нас, г-н Хорш мог творить очень многое, подобное его злонамерениям в отношении меня. Если же кто-то спросит, почему мы все оказывали г-ну Хоршу такое исключительное доверие, скажите, что ввиду его главного денежного пожертвования мы и не могли поступать иначе. Кто же мог бы предполагать, что человек, вложивший в дело деньги, теперь сам же станет разрушать дело, вредить интересам бондхолдеров и искоренять первоначальных основателей дела и весь престиж Учреждений? Предполагать все это было бы просто чудовищно, ибо с такого рода поступками нам лично никогда в жизни встречаться не приходилось. Ведь мы даже ничего толком не знаем, как именно происходило такое важное действие, как временное замещение нас прокси. Да и Вы, вероятно же, всех деталей не знаете, ибо председателем был г-н Хорш, а секретарем — его супруга. Вы уже писали, насколько трудно и даже вообще невозможно для Вас получать деловые осведомления. Вам уже давно перестали посылать копии Журналов Заседаний, что еще [при] мне было решено. Да, ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ДОВЕРИЕМ выказывалось чудовищно во всей своей ужасной наготе. Ждем сведений, какому именно адвокату дать доверенность, чтобы ею уничтожить доверенность, имеющуюся у г-на Хорша.

Шлем Вам сердечные мысли.

Духом с Вами.

162 Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант и М. Лихтману

6 декабря 1935 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 12

Дорогие З[ина], Фр[ансис] и М[орис].

Для памяти записываю разные соображения и факты в связи с происходящим сейчас ЗЛОупотреблением ДОВЕРИЕМ со стороны г-на Хорша. Конечно, мы полагаемся на мнение таких известных адвокатов, как Х[артман] и Ш[ульц]. Они знают местные законные процедуры, а кроме того, они больше нас знают г-на Хорша и его делопроизводство. Ведь последние годы г-н Хорш, безусловно, чаще встречался со всеми адвокатами, чем за все время с нами. И в отношении Пакта г-н Хорш, будучи сам председателем Комитета, как видим из Ваших писем, допускает вредные злоумышления. При этом в своей злобе он аннулирует и свое в этом мировом культурном деле участие и значение. Конечно, нетрудно опрокинуть все злобные выдумки, ибо, по счастью, за мною более сорока лет работ определеннейшего значения. Не раз уже сообщалось в книгах различными писателями о том, что с самого начала, буквально от моей первой картины «Гонец»[461], шла та же самая весть о сохранении культурных сокровищ. Даже под моим портретом, изданным Евг[еньевской] Общиной в Петербурге[462], стоял мой девиз «Из древних чудесных камней сложите ступени грядущего». А сколько было говорено о Стяге, о священной Хоругви, о Знамени! Сколько было говорено о мире как о единственном основании творческого труда! Сколько поединков было выдержано за достоинство Культуры! А теперь, как Вы пишете, злоумышленники хотят сказать, что всего этого не было, но это им не удастся, ибо свидетельства сорокалетней деятельности и голоса друзей, знающих правду, не умолкнут. Но поразительно, что г-н Хорш и две его сообщницы вдруг скоропостижно отрицают все, что ими же было написано в самых решительных выражениях. Вы сообщаете, что друзья уже пишут. Это вполне естественно, ибо и я сам во всех случаях, где нужно было восстановление истины, выступал очень твердо и неотступно. Вспоминаю, как мы с М. Лихтманом посетили Олбани и как радушно мы были там встречены, ибо это светлое начало Учреждения Соединенных Искусств. С тех пор мы видели во многих случаях примененное то же понятие и всегда радовались таким последователям. И теперь вижу, что для Олбани, как видно из Вашего отчета, я остаюсь президентом-основателем. Ведь не вводить же кого-то в Олбани в заблуждение. Вспоминаю, как Вы ездили и хлопотали о «Бел[ухе]», и мы помогали насколько могли в этом деле, ибо всегда радовались открытиям возможностей для Америки. Ведь никто же не скажет — такие возможности не хороши, ибо сколько же подобного осуществляется.