Письма Уильяма Берроуза

Хорошего о консерваторах сказать попросту нечего. Всякий умный, сострадательный человек в Колумбии — либерал. Доктора, лечившие меня от малярии, люди, вступившиеся за меня перед копами, немец, который помог мне в поисках яхе, даже мошенник, что кинул меня на десять баксов, — все либералы! Не говоря уже о моих прелестных юношах. Консерваторы — не просто сборище ушлепков, они уроды. Натурально уроды! Никогда таких не видел. Национальная полиция — костяк их партии — это скопище жутко отвратных парней. (Хотя мальчики-колумбийцы практически все милашки.) Смотришь на выродков (полицейских) и думаешь: «Так вот вы какие, мутанты ядерные!» В Колумбии их тысячи, и среди них я видел — честное слово! — всего одного приличного; бедняга явно терялся среди поганого сброда. Консерваторы вооружили армию городских хулиганов, и те у меня на глазах ворвались в кафе, где сидели либералы. Принялись бить посуду и хватать официанток, вопя: «Viva los Conservadores!» [190] Провоцировали на драку: мол, сунься к нам — застрелим. Алкаши, горлопаны и лодыри. Вроде пацанов с Таймс-сквер, если тех вооружить и дать волю.

У меня предчувствие, что по возвращении в Колумбию опять во что-то вляпаюсь. Но парнишку надо спасать, безучастным остаться я не могу. Для меня смекалку ради доброго дела проявить — раз плюнуть. Не удивлюсь, если окончу жизнь в либеральном партизанском отряде.

Даже док Шульц сочувствует либералам Колумбии, а ведь он настолько консервативен, что считает Сакко и Ванцетти виновными [191]!

Бабла на поход к индейцам так и не дали. Последнюю неделю в Боготе я провел без гроша. Опустился до того, что таскал спирт из университетской лаборатории, обустроенной для «приходящего специалиста». Это у меня самый дешевый трюк за весь год.

Я выделил немного экстракта яхе; результаты, правда, пока неясны. Шли письма на флоридский адрес — перемещаюсь я слишком часто. Деньги получу только в следующем месяце, а до тех пор остался полтос. Живу в ночлежках. Ведь мог же я продать ствол за полторы стошки… впрочем, ладно, пушка тому парню нужней, чем мне — деньги. В Колумбии хуже, чем я представлял. Многие там — бывшие офицеры армии Франко, напялившие рясы после шести недель зубрежки в семинарии. (И теперь жируют.) Почти все священники в Колумбии — испанцы, перебрались сюда, когда к власти пришел Франко. Я всегда говорил: ничего хорошего из Испании не приплывет. Вообще, в Южной Америке лучшие люди — индейцы;’они самые красивые. Мой мальчик — по меньшей мере на семьдесят процентов индеец. Чье семя добавило остальные тридцать — не знаю.

Люблю, Билл

P.S. Как видишь, мои поиски яхе осложнялись иными факторами. Сейчас пытаюсь завершить хоть что-нибудь. Яхе — это наркотик, усиливающий телепатические способности. Наверное… Есть вопросы, в которых я пока не разобрался. Сообщу больше, когда закончу опыты. Нужен помощник.

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

[Лима]

5 мая 1953 г.

Дорогой Аллен!

Пишу тебе из Лимы. Тут почти как в Мехико, отчего меня терзает ностальгия — но тоска берет не по Штатам, а именно по Мехико. Забавно. Мехико — мой дом, куда вернуться я не могу. Хурадо прислал письмо, говорит, меня приговорили заочно. Я будто римлянин, изгнанный из Рима.

Ситуевина: задержусь на две-три недели и потом пришлю тебе то, что наработал. Надо срочно вернуться в джунгли и минимум месяц прожить среди индейцев, принимающих яхе. Раньше из-за всяких задержек и нехватки бабла сделать я этого не мог. Не обязательно даже соваться к аука (это мне поначалу казалось, что именно они обладают набором характеристик, необходимых для исследования). Пришли денег, сколько — и если — сможешь, на адрес: Перу, Лима, консульство США.

Понимаешь, статья в «Лайф» про яхе станет прорывом. Бесплатной рекламой для нас. Как только номер с ней появится на прилавках, граждане США узнают о телепатине. И ты мне об этом сразу же напиши.

Всегда твой,

люблю,

Билл

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

Перу, Лима

«Гранд Отель Боливар» 12 мая 1953 г.

Дорогой Аллен!

Я переночевал в отеле и стащил у них энное количество писчей бумаги, и письмо тебе, сладкий, мой любимый агент, пишу на последнем листке. Как там дела? Меня уже продают? Если нет, то почему? А если да, то как раскупают?

Здесь пробуду еще с месяц; успел поработать над материштом по яхе. Муза вдохновляет слабо, однако что есть, то отправлю через недельки две. (Кстати, нужны бабосы — куплю себе хотя бы бэушную пишущую машинку.) Не уверен пока, но история про поиски яхе выйдет в итоге страниц эдак на тридцать-пятьдесят.