Письма в пустоту

— Ты готов на все? Даже, зная, к примеру, что я тебя не пожалею и не стану стремиться к аккуратности?

— Да.

— Тебя не пугает боль и последствия? Я же говорил абсолютно серьезно про изношенный организм, такими темпами ты долго не протянешь. Эй!?

Американец трухнул парня.

— Мне все равно. Просто сделай это со мной! — твердым голосом отозвался монах.

— Ладно, — Джордж злился и вложил в слова все свое раздражение, — Если ты так жаждешь, будь по-твоему, но с себя я снимаю всю ответственность.

Он скинул с себя Альентеса, опрокидывая его на спину, а сам завис сверху, навешиваясь над телом монаха. Его пальцы резко распахнули рубашку парня, и, казалось, Джордж на самом деле настроен решительно. Но, голубые глаза, скользнув по фигуре распластанного Альентеса, отразили иронию. Джордж остановился и расхохотался. Рубашка снова запахнулась небрежным мановением сильных рук американца.

— Знаешь, — Гленорван откашлялся после пронзительного приступа смеха, — Я могу увидеть на твоей груди все что угодно, но только не то, что заставит меня захотеть тебя. Если угодно я представлю известную улыбку самой Джоконды. Но все равно, как бы я не старался, даже она не способна вселить в меня вожделение к другому мужчине. Извини, придется мне тебя разочаровать. Ванная сам знаешь где!

Джордж устало откинулся на кровать.

— Не требуется, — с задержкой отозвался Альентес. Он все еще находился в своем сонном и заторможенном состоянии.

— Эй, — Гленорван, конечно же, подметил необычное поведение монаха. Он решил понять в чем дело, поэтому наклонился к лицу Альентеса.

Парень не отреагировал.

— Посмотри-ка на меня! — продолжал Джордж.

Вишневые глаза скользнули на лицо американца.

— Хм, что ты принял? Твои зрачки расширены и заторможенность реакций на лицо. Чем ты себя накачал?

— Не знаю, в салоне, где мне делали тату, сказали, что так я не почувствую боли.

— И ты принял?

— Да.

— Что ты принял?

— Не знаю…

— Ну, хоть как оно выглядело. Укол? Таблетка? Марка?

— Таблетка…

— Ясно. Сколько стоила работа мастера?

— Не знаю…

— Как ты расплатился?

— Я дал им кошелек, сказал, чтобы они взяли, сколько надо. Я не совсем тогда соображал и не мог сам рассчитать. Они не вернули бумажник…

— Тебя развели, — констатировал Джордж.

— Хм, стоило ожидать… Жаль бумажник.

— Да и черт с ним!

— Я подвел тебя?

— Забудь. Я не храню визитки и документы in my walet. На деньги наплевать, там были копейки.

— Я такой глупый…

— Что есть, то есть, — заулыбался Джордж, — Но давай оставим все разговоры до завтра, а сегодня просто отдохнем. Нам надо выспаться.

— Да.

Гленорван, еще не дожидаясь согласия монаха, взял его пижаму с близстоящего стула, а получив незамысловатое «да», он мастерски принялся переодевать Альентеса в клетчатый костюм морфея.

— Готово, — ознаменовал завершение дела, Джордж, — Теперь давай спать.

Альентес схватил руку Гленорвана и прижался к ней, закрывая свои уставшие и подернутые властью лекарства глаза.

Джордж вздохнул.

— Спокойной ночи, Чио-Чио, — прошептал он, целую монаха в лоб, — Прости меня за сегодняшние слова. Я так не думаю. Просто весьма обидно сознавать, что ты не в силах помочь важному для тебя человеку.

Гленорван прекрасно знал, что Альентес его уже не слышит, поэтому он так спокойно открыл истинные чувства. В любой другой ситуации, это было бы невозможно. Как бы там ни было, но только когда странный и чудной парень оказался подле Джорджа, американец сразу испытал чувство облегчения и спокойствия, простейшие эмоции сродни тем, что испытывают родители, когда их ненаглядные чада возвращаются после ночной гулянки домой.

ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ, И ВРЕМЯ ВСЯКОЙ ВЕЩИ ПОД НЕБОМ

Рауль, взяв впервые в жизни с собой папочку для записей, пересек порог покоев Дедала. Председатель неожиданно вызвал наставника к себе, и тот, на удивление явился вовремя.

Рауль сделал еще несколько шагов, прежде чем замереть, как вкопанный. Дедал сидел за своим столом и что-то писал, перед ним на деревянном стуле с высокой спинкой расположился Игнасио.

Рауль откашлялся. Его враг едва повернул голову в сторону молодого наставника, но и, не видя его лица, Рауль понял, что Игнасио улыбался.

— Я звал тебя, — Дедал махнул рукой, приглашая Рауля подойти ближе.

— С какой целью? — прозвучало слишком фамильярно.

Наставник замялся.

— Интересно, — протянул Дедал, — Ты ведь понимаешь, что из-за внутренних перетрубаций мы свернули почти все операции по всему миру.

— Ну, да, как-то так…

— Но все еще одна проблема остается.

— Альентес и Диего? — помрачнел Рауль.

— Да. Но не совсем. Гленорван и Буденброк. Я хочу продолжить попытку убрать их.

— Так этот сказал? — молодой наставник пренебрежительно кивнул на Игнасио.

— Нет, — тихо, но строго проговорил Дедал, — Он здесь по-другому вопросу.

— Простите…

— Хорошо, просто выбирай выражения.

— Простите, больше не повторится.

— Я уверен. Что скажешь по вопросу?

Рауль кинул взгляд на Игнасио, но тот молчал.

— Сейчас сложно. Я от Диего не слышал новостей…

— Вот поэтому я послал брата Сантьяго и брата Бернардо на обзор событий.

— Вы совершаете ошибку! — выпалил Рауль.