Письма в пустоту

— Племяннику, он, знаете ли, — Джордж с наигранным смущением заложил руку за голову, — Приехал издалека, из монастыря, где учился, и совершенно неприспособлен к жизни. Жутко боится общения, а особенно сильно стесняется таких pretty girls, как вы. Поэтому сам не в состоянии себе что-либо выбрать. Вот, — американец развел руками, — И приходится выполнять родственный долг.

Девушка зарделась и в смущении опустила глаза.

— Какой у него размер? — прошептала она.

— Ну, как-то не проверял, не знаю, и, чистосердечно признаюсь, абсолютно не стремлюсь узнать, — засмеялся американец, смущая девушку еще больше.

— А как тогда?

— Сейчас, — Джордж взял девушку под локоть и проводил к окну витрины, — Видите парня?

Дрожащая от возбуждения продавщица покорно проследила за рукой покупателя, и ее взгляд встретился с взглядом молодого симпатичного монаха.

— Он? — изумилась она.

— Он, — утвердительно кивнул Гленорван, — Мы непохожи.

— Да уж.

— Ну, так подберете ему что-нибудь? — Джордж не без удовольствия отметил смущение, разлившиеся красной краской по щекам Альентеса от взгляда девушки.

— Конечно, — уверенно кивнула продавщица.

Рука посетителя разжалась, и девушка упорхнула выполнять поручение.

Вскоре пирамидка из новеньких вещей была предоставлена на суд Джорджа.

— Вот, думаю, подойдет, — девушка снабдила демонстрацию своего труда уверенной репликой.

— Угу, посмотрим! — американец развернул первую вещь.

Это был черный джемпер на пуговицах. Джордж одобряюще улыбнулся, и взял следующую, белую рубашку в тонкую серую и голубую полоску.

— Гениально! — не удержался от восторга американец.

Девушка приосанилась и гордо взглянула на позеленевших от зависти подруг.

Гленорван тем временем закончил рассматривать штаны — черные классические брюки, и опять оказался в восторге.

Но неожиданно он сжал губы и помотал головой.

— Чего-то не хватает, — задумчиво протянул Джордж.

— Чего? — испугалась продавщица.

— Думаю… А! — Гленорван засмеялся, и кивнул на висящий недалеко ряд с поясами, — Дайте самый стильный.

Девушка с мастерством фокусника выудила из гирлянды узкий черный кожаный пояс с аккуратной пряжкой из матового светлого металла.

— Изумительно! — воскликнул Джордж, — Беру! Все!

Девушки на кассе, получив оплату карточкой, принялись услужливо паковать вещи в именной пакет. Гленорван по ходу событий снял с себя шейный платок и обвязался новым дорогим шарфиком, прежний же элемент своего гардероба он повязал бантом на ручки пакета.

— Спасибо за покупку! — хором пролепетали девушки, протягивая клиенту упаковку с обновками.

— Хм, you are welcome, babies, — сладко пропел Джордж, — А можно мне ручку и бумагу?

— Конечно! — опять хором отозвались разомлевшие продавщицы.

Как только необходимые вещи были вручены, американец быстрым движением покрыл бумагу узором синих букв, и, кинув записку в пакет, вышел из магазина.

Когда Джордж поравнялся с Альентесом, он аккуратно опустил пакет рядом с ногами монаха и лукаво подмигнул ему. Дальше, не обращая никакого внимания на возражения Альентеса и его раздраженные крики типа «Я не возьму», Гленорван заспешил к выходу из торгового центра, где его уже ожидало такси.

БЛАЖЕННЫ НИЩИЕ ДУХОМ

Рауль и Данте сидели за обеденным столом своего деревянного домика, находящегося на территории монастыря и стоящего в самой середине деревянных построек, служащих жильем для наставников и воспитанников.

Солнце стояло в зените, рассыпаясь сотней бликов по рябой поверхности реки, которая огибала монастырь извилистым водным рукавом. Из окна дома Рауля открывался чудесный вид на воду, подсвеченную солнцем, от чего по помещению бегали разноцветные солнечные зайчики.

Рауль помешал чай и вздохнул. Выглядел он расслабленным и слегка утомленным.

Данте крутил плюшевому медведю ухо, то, сбрасывая его с колен, то, водружая обратно на них.

— Тоскливо без нашего дорогого Диего, — на выдохе заключил наставник и упал на стол грудью, подпирая щеку кулаком.

— И какого хрена его понесло в эту чертову Россию!? — выругался Данте. Медведь полетел на пол.

— Не ругайся! — вяло одернул воспитанника Рауль, — Сколько раз говорить… М-да, слишком лояльный я к вам, вот вы и преподносите мне подарочки. Кто бы мог подумать, что Диего решиться!? Что его воли хватит ринуться в Россию, оспорив все возможные правила ордена!..

— Дурак! — брякнул Данте и, скрестив руки на груди, отвернулся.

— Я горжусь, моим дорогим Диего, у него хватило духу, и он сделал то, на что я так никогда и не решился.

Данте не ответил.

— Я напоминаю себе солдатскую мамочку, — засмеялся Рауль, отставляя чай, — Жду и волнуюсь за сына, а он за тысячу километров на суровой и праведной войне!

— А я тогда кто? — Данте блеснул глазами, полными обиды.

— Добрая сестрица, — ласково ответил наставник.

— С чего это!? — оскорбился его воспитанник.

— Ну, так… Ты же не на войне, значит, не брат.

— Но и не сестра… Стой! А Альентес тогда кто??? — Данте впился пальцами в поверхность дубового стола.

— Как кто? Товарищ по оружию… — Рауль с интересом посмотрел на ученика, — А причем тут Альентес?

— Диего к нему помчался. Думаешь, я не знаю!?