Письма живого усопшего

Если бы я вздумал писать учёный трактат о посюсторонней жизни, я бы начал совсем иначе. Прежде всего, я отложил бы свою работу лет на десять, пока все мои факты не были бы распределены по местам и снабжены ярлыками; а затем я бы начал с самого начала и продиктовал бы вам книгу такую скучную, что вы заснули бы над ней, и мне пришлось бы подталкивать вас время от времени, чтобы вы подобрали выпавший из вашей руки карандаш. Вместо этого я решил писать вскоре после прихода сюда, и мои письма — действительно письма путешественника из чужой страны. Они передают его впечатления, иногда его ошибки, а иногда его провинциализмы и местные предрассудки. Но, во всяком случае, это не пересказ с чужих слов.

Мне приятно, что вы держите мою фотографию на вашем камине: это помогает мне приходить. В фотографии заключена большая сила. Недавно я набрасывал для вас картины на канве ваших сновидений, чтобы показать вам ничтожество и тщету некоторых вещей. Вам известно, что мы можем делать это? Возможность для так называемых мёртвых влиять на живых огромна, если только существует симпатическая связь. Я уже указывал вам, как охранять себя от нежелательных влияний, и потому вам нечего бояться. Я всегда буду своевременно предупреждать вас, если будет малейшая опасность с этой стороны. Я уже провёл вокруг вас магическое кольцо, через которое только самые могущественные духи могли бы переступить, — вернее, не сам, а с помощью Учителя провёл я этот круг. Вы выполняете наше дело, и потому имеете право на наше покровительство. Аксиома, что «каждый работник достоин своей платы», верна в обоих мирах.

Только вы сами можете уничтожить поставленную преграду. Если бы вы по неосторожности открыли доступ для нежелательных воздействий, мы поспешили бы замкнуть круг снова. Из этого вы усмотрите, что я уже достиг определённого авторитета; да, теперь я уже имею право сказать это. Вы удивлены?

Письмо 28 Если вы не будете, как малые дети

Я слышал однажды, как один известный мне человек называл этот наш мир «миром игр», ибо, сказал он, «мы все здесь дети, и мы создаём ту среду, которая для нас желательна». Как дитя во время игры превращает стул в башню или в скачущего и топочущего коня, точно так же можем и мы в этом мире осуществлять всё, что создаёт наше воображение.

Не заставляла ли вас иногда изумляться эта абсолютная живость воображения у детей? Ребёнок говорит просто и с убеждением: «Вот этот коврик — сад, а та половица в полу — река, тот стул — замок, а я в нём король».

Почему он говорит все эти вещи? Как может он говорить их? Потому что — и в этом всё дело! — он подсознательно всё ещё вспоминает здешнюю жизнь, которую сравнительно недавно покинул. Он перенёс с собой в земную жизнь нечто из своей утраченной свободы и силу своего воображения.

Но это вовсе не означает, что все вещи в этом мире — одно воображение, вовсе нет. Здешние объекты из тонкой материи так же реальны и сравнительно так же вещественны, как и у вас; но кроме того, здесь есть ещё возможность творить, и притом из материи ещё более тонкой — из той, которая составляет субстанцию мысли.

Если вы создаете что-либо на Земле из плотной материи, вы прежде всего создаете то же самое из субстанции мысли; но разница между вашим творчеством и нашим в том, что пока вы не окружили создание вашей мысли плотной материей, вы не верите, что это невидимое создание действительно существует вне вашего собственного воображения. Тогда как мы здесь можем видеть создания собственных мыслей или мыслей других, если мы и они того хотим.

Мы также можем — и я это говорю для вашего утешения — видеть ваши создания мысли, и, прибавляя силу нашей воли к вашей, мы можем помочь вам осуществить их в материальной форме.

Иногда здесь, в нашем четырёхмерном мире, мы строим постепенно и длительно, в особенности, если желаем сохранить своё создание для других, чтобы оно пребывало долгое время. Но всем высокоразвитым духам мыслеобразы всегда видны.

Конечно, вы понимаете, что не все духи высоко развиты. На самом деле, только весьма немногие ушли очень далеко от вас; но и самый тупой человек владеет здесь тем, что всё вы утеряли — верой в создания своей собственной мысли.

Та сила, которая делает творчество возможным, не покидает душу, когда последняя вновь облекается материей. Только сила эта вскоре угасает, и воображение теряет свою уверенность из-за недоверия взрослых, которые постоянно твердят ребёнку: «Это только игра; этого в действительности нет; это одно воображение».

Не существует почти никаких границ для возможностей воображения, но чтобы воспользоваться всей его силой, нужно доверять своему воображению. Если вы будете постоянно внушать себе, как мать внушает своему ребёнку: «Но ведь это только игра воображения, это нереально», вы никогда не осуществите тех идей, которые создаёт ваша мысль.

Само воображение подобно ребёнку: его нужно поощрять и верить в него, иначе оно не может развиваться и в совершенстве делать своё дело.