Письма живого усопшего

Возможно, что эта слепая сущность и не повредит вам, но может случиться, что вред от неё будет большой. Поэтому лучше не поощрять их попыток проникать через покров, который отделяет нас от них; ибо покров этот тоньше, чем вы думаете, и хотя вы не можете сквозь него видеть, вы можете чувствовать через него.

Высказав это, я считаю свой долг исполненным и, возможно, в следующий раз расскажу вам что-нибудь более интересное; ибо я часто чувствую себя подобным астральной Шахерезаде, переживая её сказочные ночи! Но боюсь, что ранее, чем исполнится тысяча первая ночь, меня уже здесь не будет. Нет, я не предполагаю снова «умереть» в другой мир; но когда я передам вам то, что мне хотелось бы сообщить о здешней жизни, я намереваюсь исследовать другие планеты, если мне это разрешат.

Иногда я чувствую себя как юноша, получивший большое наследство, а с ним и неограниченную возможность путешествий. И хотя он может остаться дома на некоторое время, чтобы устроить свои дела и приспособиться, так сказать, к открывшейся перед ним новой свободе передвижений, — всё же придёт время, когда он захочет попробовать свои крылья. Надеюсь, что моя метафора неплоха? Если да, то вы можете включить её в издание моих писем.

Письмо 30 Задача из небесной математики

По той живости, с которой вы иногда чувствуете моё присутствие, вы можете судить об интенсивности той жизни, которой я живу. Нет, я не похож на бледное привидение, от которого несёт могильной сыростью. Я совершенно реален и так же цел и невредим (по крайней мере, мне так кажется), как во время моей земной жизни, когда меня облекала более или менее нездоровая плоть и кровь.

Это очень хорошо, что вы не имели «сообщений с тем миром». Было бы очень несообразно, если бы вы боялись меня. Но другие могли бы испугаться, если бы чувствовали моё присутствие так, как чувствуете его вы.

Однажды я постучался в двери комнаты моего земного друга со слабой надеждой, что он встретит меня приветливо. Он выскочил из постели, потом снова забрался в неё и с явной тревогой натянул на свою голову одеяло. Он совершенно откровенно испугался при мысли, что это могу быть я! Не желая стать причиной разрыва сердца или такого потрясения для волос моего друга, чтобы они — как поётся в старой песне — «поседели в одну ночь», я тихонько удалился. Наверно, он убедил себя на другой день, что за панелями появились мыши.

Но так как вы знаете лучше, мне доставляет истинное удовольствие приходить к вам, чтобы потолковать по душам. «Старый друг лучше новых двух», и общество духов совсем не удовлетворило бы меня, если бы все, кого я раньше знал и любил, повернулись ко мне спиной.

В последнее время я поставил перед собой вопрос: к чему я должен стремиться здесь и чего я желаю? Год назад я бы ответил: «Силы», но теперь мой ответ иной, я отвечаю себе: «Знания», ибо знание есть предтеча силы. Если я приобрету достаточное количество знания, у меня будет довольно и силы.

И к вам я прихожу только для того, чтобы дать вам и другим те крупицы знания, которые иными путями были бы недоступны для вас. Самая ценная крупица, которую я только могу дать вам, состоит в следующем: упражнением воли человек может сохранить своё объективное сознание и после смерти. Многие, перешедшие сюда, погружаются в своего рода субъективное блаженство, которое делает их безразличными к тому, что происходит на земле и на небесах. Я сам мог бы достигнуть этого, если бы захотел, и притом довольно легко.

Кажется, я уже говорил вам раньше, что разница между человеком на Земле и здесь в том, что на Земле он владеет одинаково и субъективным и объективным сознанием, но у него функционирует преимущественно последнее, тогда как здесь преобладает тенденция к субъективному сознанию, хотя оба сознания сохраняются и после перехода сюда.

Почти в любой момент, сосредоточившись и заглянув внутрь себя, и вы могли бы впасть в состояние субъективного блаженства, сходного с тем, каким наслаждаются души, переступившие черту так называемой смерти. И в самом деле, только путём такого подсознательного опыта удаётся человеку узнать то, что он знает о невидимом мире. Когда бури и страсти телесной жизни приведены к молчанию, человек может заглянуть в свою собственную внутреннюю жизнь, а эта внутренняя жизнь и есть жизнь четырёхмерного плана. Не обвиняйте меня в противоречиях и неясности. Я ведь сказал, что объективное сознание так же доступно для нас, как и субъективное, только в нас преобладает наклонность к последнему.

Вы, может быть, помните ту влюблённую пару, о которой я писал вам несколько недель назад? Он перешёл сюда раньше и ждал её, и помог ей перейти через ту призрачную страну, которая расстилается между двумя состояниями нашего существования.

Я увидел их ещё раз, но они не выразили никакого интереса к моему появлению. Наоборот, я думаю, они были даже недовольны, что я пробудил их из того состояния субъективного блаженства, в какое они погрузились с тех пор, как им удалось, наконец, соединиться.