Письмо

Последовало долгое молчание, и Тина не знала, что делать дальше. Затем она услышала скрип засова, и дверь слегка приоткрылась. На пороге показался мужчина лет восьмидесяти с испещренным морщинами лицом и белой, как снег, копной волос. Его нос картошкой отдавал лиловым, а зубы и пальцы пожелтели от никотина.

Тина выпрямилась.

– Здравствуйте. Как я уже сказала, я ищу парня по имени Билли. Насколько я знаю, он жил здесь много лет назад. Вы были знакомы с ним?

Старик нацепил толстые очки на нос.

– Никогда о нем не слышал, – отрезал он скрипучим, но уверенным голосом и захлопнул дверь у нее перед носом.

Растерянно соображая, что делать дальше, Тина плотнее застегнула пальто, уберегая от холода растущий живот, и потерла ноющую спину. Она вдруг почувствовала себя очень глупо, стоя у дома совершенно не знакомых ей людей.

Она огляделась по сторонам и заметила пожилую женщину, которая медленно шла по улице, таща за собой клетчатую тележку. Она смотрела на Тину и старалась ускорить шаг, но ее старые кости уже не годились для скоростных забегов, поэтому она подняла руку, прося Тину подождать. Наконец она поравнялась с ней, с трудом переводя дух.

– Могу… могу ли я вам чем-то помочь? – спросила она, отдуваясь.

Тина указала на синюю дверь.

– Это ваш дом?

– Да, так и есть. Я живу здесь с 1923 года – пятьдесят лет.

– О, так это был ваш муж? – с удивлением спросила Тина.

Пожилая дама вставила ключ в замочную скважину и толкнула дверь.

– Генри, я дома, – крикнула она и повернулась к Тине. – Да, это мой муж. Так чем я могу вам помочь?

– Все в порядке, ваш муж уже мне ответил. Я искала одного человека, который, как я думала, жил здесь раньше, но раз вы живете здесь пятьдесят лет, я, должно быть, ошиблась адресом.

Глаза пожилой женщины слезились от холода, и она вытащила носовой платок, чтобы вытереть их.

– Кого вы ищете?

– Ваш муж уже сказал мне, что не знает…

– Имя? – допытывалась она.

Тина посмотрела в глаза упертой старушке.

– Фамилии я не знаю, только имя – Билли.

Старушка ухватилась за ручку тележки. На тонких сухих руках проступили синие вены, а костяшки побелели. Медленно она отпустила одну руку и протянула Тине:

– Элис Стирлинг, приятно познакомиться.

Тина присела за кухонный стол напротив Элис, грея руки о чашку крепкого чая. Генри сидел в кресле у камина и рассеянно смотрел в окно.

– Он никогда не принимал Билли, – начала Элис, кивая на мужа.

– Он мне не сын, – отрезал Генри на удивление сильным голосом, который никак не вязался с его хилой внешностью.

– Замолчи, Генри! – цыкнула Элис и повернулась к Тине. – Мы усыновили Билли, когда ему было всего десять месяцев. Его родители умерли, и он жил в приюте. О нем хорошо заботились, но ему был нужен настоящий дом, понимаете, отец и мать. Мы только-только потеряли своего собственного ребенка, Эдварда, и утрата была… – ее голос дрогнул, – утрата была невыносима, но потом в нашей жизни появился малыш Билли и…

– Занял его место, – перебил Генри. – Она и думать перестала об Эдварде, после того как этот появился.

– Закрой свой рот, старый злобный дурак.

Элис посмотрела на Тину:

– Не обращайте на него внимания.

Тина начинала чувствовать себя неловко. Она достала из кармана письмо Билли и протянула Элис, которая осторожно вытащила его из конверта и начала читать. По мере чтения ее грудь вздымалась все сильней, а дыхание становилось все чаще. Наконец Элис сложила письмо и передала обратно Тине.

– Где вы это взяли?

Тина рассказала, как письмо попало к ней в руки, и Элис покачала головой.

– Не понимаю, – медленно произнесла она. – Билли сидел за этим самым столом, где вы сидите сейчас, и писал это письмо. Это была моя идея – он никогда не был силен в подобных вещах, но когда он закончил, то был доволен тем, что вышло. Он был рад, что смог выразить свои чувства, рассказать Крисси о том, что он действительно чувствовал. Потом он пошел на почту его отправлять.

Тина перевернула конверт.

– Но он его так и не отправил. Смотрите.

Элис посмотрела на непогашенную марку.

– Все это было так давно, в голове все путается. Мне казалось, он говорил, что отправил его, но выходит, что нет. Я знаю, что он заходил к ним домой и говорил с матерью Крисси, но она ничего не знала о письме. Она сказала ему, что Крисси отправили в Ирландию вместе с теткой, чтобы она родила ребенка там. Билли просил миссис Скиннер дать ему адрес, но она сказала, что сама с ней свяжется и узнает, хочет ли того Крисси.

– Так они в итоге встретились? Билли и Крисси воссоединились?

Элис опустила голову и глубоко вздохнула.

– Увы, нет. Он никогда больше не слышал о Крисси ни слова. Миссис Скиннер в ту же ночь сбила машина. Она умерла, так и не придя в сознание.

– Билли удалось узнать, что стало с Крисси и ее ребенком?

Элис медленно покачала головой.

– Мой Билли был убит в бою в 1940 году. Ему было двадцать два.

Тина застыла в полном потрясении. Она бросила взгляд на Генри – тот дремал в своем кресле. Элис промокнула глаза платком. Наконец к Тине вернулся дар речи.

– Мне очень жаль. Я не хотела бередить старые раны.