Письмо из Италии (сборник)

– Вы ошибаетесь, – возразила Маша, – во время войны мы вас били, а не вы нас, а этот старик, – она указала на деда, – генерал, его армия прошла пол Европы.

Автобус притих и военврач без пенсии тот час же стал центром внимания. Он понял, о чём говорит Маша, неспеша вынул свои награды и по одной стал прикреплять их к пиджаку. Пассажиры внимательно следили за каждым его движением.

– Закон для всех одинаков, – сказал старший контролёр, а его коллеги не сговариваясь стали подталкивать безбилетников к выходу.

– Бежим, Яков Борисович, – шепнул Илья.

– Не спеши.

– Почему?

– Потому что скоро сиеста.

– Ну и что?

– Следущий автобус может пойти через три часа и тогда я не попаду на турнир, а вы – в поликлинику.

– Что же делать?

– Маша, скажи, что твоя мать плохо себя чувствует и мы везём её в госпиталь, а дома у нас остались твои братья и сёстры, мал-мала-меньше, скажи, что мы, конечно, нарушили закон, но сделали это исключительно по бедности, – обратился к ней дед.

Маша перевела, пассажиры загалдели, выясняя кто прав, кто виноват, а когда водитель попытался их успокоить, автобус чуть не врезался в столб и вынужден был остановиться. Контролёры, не ожидая развязки, вышли, а пассажиры стали расспрашивать эмигрантов, кто они, как здесь оказались и что делают. Маша подробно ответила на все вопросы.

– Откуда ты так хорошо знаешь язык? – спросила её какая-то женщина.

– Выучила.

– А давно ты здесь живёшь?

– Три месяца.

– Ты, наверно, итальянка?

– Нет.

Отрицательный ответ женщину не убедил: черноволосая, смуглая девочка, говорит без акцента, зовут Мария, ну а то, что родители её приехали из России, ничего не доказывает. Они ведь жили за железным занавесом, привыкли всего бояться, вот и скрывают свою настоящую национальность.

В поликлинике дежурный врач быстро определил, что обе пациентки в полном порядке, но у младшей на нервной почве раньше времени началось то, что у старшей по тем же причинам задерживается. Наде он сказал, что после простуды она должна быть очень осторожной.

– Что вы имеете ввиду?

– Вам на некоторое время придётся отказаться от секса.

– На сколько?

– На полгода, не больше.

– Да вы что?

– Я пошутил, – засмеялся врач.

– За такую шутку тебя надо было бы кастрировать.

– Что сказала твоя мама? – спросил врач Машу.

– Она сказала, что не понимает ваших шуток.

На автобусной остановке в Травояниках они встретили Гену. Он сказал, что они получили разрешение на въезд в Америку. Принять их согласилась община небольшого городка Санкт-Петербург во Флориде.

На следующее утро, когда они стали паковаться, Илья нашёл незаконченное письмо двоюродному брату. Он сначала хотел выбросить его, но потом, не перечитывая и без всякой связи с предыдущим, дописал:

6. Письмо

Лёха!

Завтра мы уезжаем в Штаты. Как там сложится наша жизнь – не знаю, но, надеюсь, что презервативы на неё больше не повлияют, какого бы они ни были размера, цвета и оттенка, с усами или без. На этом кончаю. Будь здоров.

Он поставил число, положил письмо в конверт и пошёл на почту. Была чудесная погода, свежий воздух, пропитанный озоном, создавал ощущение чистоты и начала чего-то нового, хотя, может быть, ничего нового и не было. Просто он переезжал из Москвы в Санкт-Петербург, ненадолго задержавшись в небольшом городке под Римом.

11 сентября

– Наконец-то ты объявился, Илья-не-пророк, а я уж стал подозревать, что это ты самолёт угнал.

– Какой самолёт?

– Который воткнулся в башню Международного Торгового Центра.

– Надоели мне твои дурацкие шутки, у меня дел по горло, а ты какую-то чушь мелешь.

– Это не я, а CNN, ты сам можешь послушать.

– Я бы целый день слушал, если бы шеф разрешил.

– Разрешит, даю тебе голову на отсечение, – сказал Майк Смит, – не свою, конечно.

По его физиономии нельзя было понять, врёт он или нет. Илья несколько раз попадался на розыгрыши сотрудника и пропускал его болтовню мимо ушей, а сегодня ему и вовсе было не до того: он должен был закончить проект.

«Мистер Смит» как его звали коллеги, играл в их отделе роль клоуна. Шутник и балагур он веселился по любому поводу и особенно заразительно хохотал, когда ему удавалось разыграть единственного «русского» в компании. Но с самолётом он явно перегнул. «Послушай, ври, да знай же меру», – хотел было сказать Илья, а потом подумал, что в Нью-Йорке полно всяких чудиков, может один из них и залетел в небоскрёб. Слишком уж высоко поднялся этот город и очень уж снисходительно он смотрит на весь остальной мир. Одно слово, столица. Возможно, она и на его сына наложила отпечаток и теперь Максим считает Миннеаполис провинцией.