Письмо из прошлого

Маша нахмурилась. Показалось, что сзади ее кто-то окликнул. Но ветер завывал с такой силой, что она дернула головой, решив, что ей показалось. Секунда и боль пронзает руку.

Она вскрикнула и резко обернулась – ее одногруппник Лёня довольно ухмылялся.

- Больно, чего щиплешься? – Маша инстинктивно попятилась.

Леня оскалил белоснежные зубы, ухмыльнулся и нагло кивнул:

- Сегодня вечеринка на нашем месте. Ты приглашена.

Маша вспомнила сырой подвал, сморщила нос:

- Дуру нашел? Отстань!

- Машка, я серьезно. – Он резко сделал шаг вперед и схватил ее за рукав куртки. – Лучше сама иди. Да-да, не смотри так. Иди, давай, я провожу.

- А то что? – с вызовом спросила она и с силой ударила его в грудь, отталкивая.

- Я вижу, ты совсем ничего не понимаешь? – он вдруг схватил ее за волосы, дернул в сторону  теплицы.

Маша отчаянно вскрикнула, напуганная таким поворотом:

- Леня, ты псих? Отпусти, мне больно!

- Замолчи, Котовас!

Она дернулась, но живот обожгло болью, дыхание перехватило – ни вдохнуть, ни выдохнуть. И сама не поняла, как упала на колени, жадно хватая ртом воздух.

– Ты что? – изо рта не голос, а хрип.

- Я же тебя предупреждал. – Прошептал он на ухо. Но даже при таких порывах ветра она услышала его зловещее предостережение. Она посмотрела на него в изумлении, все еще отказываясь верить в происходящее. Дыхание помаленьку восстанавливалось, боль в животе отпустила. Его глаза лихорадочно блестели от низкого чувства превосходности и безнаказанности. Он знал, что ему не ответят тем же, и это чувство приносило ему удовлетворение.

– А ты не слушаешь меня, Маша. Нельзя так. Вставай, пора идти.

Он потянул ее за капюшон серой куртки. Она хоть и была выше его почти на голову, от страха послушно сникла и подчинилась.

- Зачем я вам?

Она плелась следом, уже не чувствуя от боли руку, которую он крепко сжимал. Он весело хмыкнул, покосился на нее насмешливым взглядом.

- Ты серьезно? Еще не поняла? – он остановился и ухмыльнулся ей в лицо. – Сегодня наш рыцарь Руслан тебя не спасет, потому что его там нет.

Он засмеялся, а глаза блестящие от безнаказанности расширились от предвкушения.

- Лень, это не смешно.

- Да ладно тебе! – он снова дернул ее на себя. – Не строй из себя недотрогу.

Внутри рассыпалась дрожь непонимания – неужели он говорит серьезно? Она вспомнила ухмылки на их лицах и блеск от похоти в глазах. А что? С них станется. Они и не на такое способны.

- Я не буду ни с кем спать.

- А спать не надо. – Он громко засмеялся и на мгновение ослабил хватку.

Маша резко дернулась и истошно закричала, привлекая внимание немногочисленных прохожих.

- Помогите, он пристает ко мне!

Женщина с огромной клетчатой сумкой остановилась неподалеку от них:

- А ну, отпусти ее! – прокричала прохожая, но Леня, спокойно и громко ответил:

- Женщина, идите куда шли. У нас все нормально.

- Отпусти ее, мерзавец!

- Да это моя сестра! – Леня сильнее сжал её руку, выкручивая. – Домой веду. Постоянно пропускает школу и гуляет не понять где! Видите, какая грязная? Мать места не находит, а этой лишь бы погулять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Женщина окинула внимательным взглядом испуганную Машу, посмотрела на хорошо одетого и опрятного Леню, снова на Машу – на большую не по размеру куртку, на грязные от недавнего падения брюки, на старые истоптанные кроссовки, укорительно покачала головой и потеряла к ним всякий интерес.

Она хотела закричать – куда же вы?! – но в горле предательски пересохло.

- А ты, сейчас, за это ответишь!

И снова удар в живот исподтишка, и снова нечем дышать, и темнеет в глазах, подкашиваются ноги. И вот она уже не чувствует земли под ногами, ее закидывают на плечо, словно мешок с картошкой и несут в сущий ад...

… Сколько раз Лёня ударил ее, Маша уже не считала. Боль в очередной раз обожгла лицо, она упала на пол, почувствовав во рту солоноватый вкус крови. Лампочка с желтым светом раскачивалась под потолком, трубы шипели и сквозь горячий пар, она снова увидела взмах руки. Снова боль и металлический привкус во рту. А потом пришли еще двое, и захотелось умереть. Она думала только об этом, пока лица над ней сменяли друг друга. Истошный запах алкоголя, табака, чужие слюни на ее лице и теле. А потом снова боль и она летит в темноту – вот и отлично! Лишь бы не чувствовать и не слышать. Противно и больно.

Все вокруг кружилось в туманном мареве. Маша с трудом открыла слипшиеся от слез глаза, но тут же зажмурилась от тусклого света. Рядом – сопение и храп, тихая музыка, шипение старых труб и шум воды.

Она повернула голову – Игорь и Лёня спали, растянувшись на замасленном высоком топчане, точно на таком же лежала и она. В углу на табуретки стоял недопитый портвейн, шумел сбившийся радиоприемник – кажется, еще несколько часов назад, когда на ее лице кровь смешивалась со слюнями Игоря, из этого приемника лился веселый мотивчик модной попсовой группы.