Письмо из прошлого

Маша послушно села. Максим положил ей в тарелку салат, достал из холодильника бутылку вина. Она скользнула по нему взглядом – под синей его рубашкой она видит его широкие плечи. Он обернулся, она вздрогнула, отвела взгляд – на барной стойке две фотографии: на первой он, на второй Игорь. Мимолетный её взгляд, но он заметил и все понял, подошел к стойке и перевернул фотографию брата лицом вниз.

- Не хмурься. – Сказал он, подмигнув ей, протянул бокал вина. Из включенного телевизора в гостиной донесся голос президента, Маша замерла, поднявшись с места. – С Новым годом, малышка! И пусть этот год будет счастливым. За тебя!

- С новым годом! – прошептала она, почувствовав, как защекотало в носу от радости.

Он притянул ее к себе, поцеловал в губы, и этот второй поцелуй оказался еще нежней первого. Она, наверное, будет считать, и запоминать каждое прикосновение их губ…

Максим кивнул на елку – ее ждал подарок – на розовом бархате лежала цепочка с кулоном в виде сердца. Маша оторопела, дрожащими пальцами подхватила кулон, посмотрела на Максима. Он не сказал ей слов любви, лишь молча, показал рукой на свое сердце. И она всё поняла, одурев от счастья. И снова его губы – горячие и нежные, слаще варенья, а дыхание жаркое, словно пар, согревающее.

- Я люблю тебя! – Маша широко распахнула глаза. Он улыбнулся. Молчание в ответ. И эта тягучая тишина кажется пропастью, в которую она вот-вот сорвется отчаянной чайкой.

- Я скажу, но позже. – Он обхватил ее лицо ладонями, прежде, чем она успела опустить потухший взгляд. – Я никогда никому не говорил этих слов, но поверь, мое сердце – твое.

Он помог ей с цепочкой, застегнул застежку, скользнув пальцами по ее тонкой шее. Она взяла в руку кулон, и ее сердце отчаянно колыхнулось, просыпаясь от долгой комы. Они снова целовались, кружась по светлому паркету гостиной, танцевали под музыку, льющуюся из телевизора, и Маша была самой счастливой. А чуть позже они выбежали под залпы фейерверков на улицу. Обнимаясь, дошли до огромной горки школьного двора – летят вниз и она ощущает под своей курткой его ладони, прижимающие к себе. Они, смеясь, падают в снег, перекатываясь по сугробу, и она ловит ртом падающие снежинки – они невероятно красивые, большие и искрящиеся в свете фонарей, а он ловит губами ее губы. И снова обжигающие поцелуи кружат голову, заставляют сердце прыгать вверх-вниз, и хочется кричать о своей любви на весь мир.

Уже под утро, уставшие, замерзшие, но счастливые, они вернулись к нему домой. Пока закипала вода в чайнике, он растирал ее замёрзшие пальцы, дышал на них горячо, целовал ноготки, выкрашенные перламутровым лаком, а она улыбалась, не веря глазам и не доверяя своим чувствам.

- Я хочу, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. – Маша наклонилась и поцеловала его в кончик носа.

- Ты такая смелая. – Он усмехнулся, убрал, падающий на ее раскрасневшееся лицо, локон кудрявых волос, взял с журнального столика пульт, и из динамиков музыкального центра полилась музыка. – Первая уже целуешься.

- Ты ведь мой парень, мне теперь можно. – Она закусила губы, дотронулась рукой до его волос. – А говорил, я маленькая.

- Ты и сейчас маленькая. Но любовь победила. Как там говорится – любви все возрасты покорны?

Он встал, потянул ее за руку, заиграла медленная музыка – «Медляк» Мистер Кредо.

– А теперь танцы?

- Да. – Он уже опустил свои руки на ее талию, задвигался в медленном ритме, запел: - В этот серый скучный вечер, я тебя случайно встретил…

 Он крепче прижал ее к себе, руки скользнули по бедрам, снова нашли покой на талии.

– Я позвал тебя с собой и назвал своей судьбой. У тебя глаза как море, словно ночь твои ресницы…

Маша подумала, что это его глаза, как море, почувствовала, как закружилась от удовольствия голова – от него приятно пахло мужским одеколоном, дыхание и движения рук обжигали, а ощущение близости его тела пьянило. Он слегка оттолкнул ее от себя, она закружилась, он подхватил ее, снова прижал к себе, припев они запели вместе:

- Сегодня в белом танце кружимся, наверное, мы с тобой подружимся, и ночью мы вдвоем останемся, а утром навсегда расстанемся.

Маша распахнула глаза, почувствовала, как напрягается каждая клеточка ее тела, когда его руки скользнули под ее свитер. Он же, продолжая медленно двигаться, покачал головой:

- Не бойся.

- Ну, Макс. – Она положила ладонь на его руку, но он хрипло повторил:

- Не бойся, Маша.

Она растеряно улыбнулась, задрожала, как осенний лист на ветру, а он уже легко, но решительно подтолкнул ее к двери в спальню. Она зажмурилась, стало страшно от его желания – интересно и горько.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Подожди. – Она уперлась ладонями ему в грудь, слегка отпрянула. – Я…Я не знаю. Я боюсь.