Письмо из Шамбалы

Зайчик-цзы возмущенно поднял голову и посмотрел на меня укоризненно. Я сразу осознал свою ошибку: так его поняли ученики в меру своего интеллектуального развития. Теперь он пишет сам, разочаровавшись в их помощи. Сам он всегда имел в виду «аристократию духа», то есть совершенномудрых мужей, а не «аристократию крови», то есть рожденных во благе людей. По крайней мере, благо понимал как духовное богатство, а не как частную собственность. Другое дело — интеллектуальное разделение труда, без него блага не будет. То есть когда пирожник с сапожником поменяются производственными местами.

Научная некорректность анализа религиозных ютайских текстов Мордехаем и Магдой сказывается еще и в том, что «моисеевы откровения», то есть его «пятикнижие» и писания других еврейских пророков являются каноническими «святыми писаниями» христианства и почитаются в исламе, по крайней мере, в Коране, где Мухаммад пытается очистить фундамент Слова Божьего от поздних наслоений прочих писателей и выступает в этом плане в качестве первого фундаменталиста. А если то, что написано в Библии — Слово Божье, то негоже обвинять в несуразностях этого слова ютаев! Бог общий, единственный, все его приняли в качестве своего и, ежели мудрость его непререкаема, то как можно обвинять ютаев в том, что они этой мудрости следуют?! Ибо сказал (якобы) Сущий: «если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет мой, то будете моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, а вы будете у меня царством священников и народом святым». Не они, согласно тексту, выпендрились, а их выделили.

Да, явился к ним Учитель, один из нас (не будем показывать пальцем), выбрал народ только-только сформировавшийся в египетской неволе и не увязший еще в многовековой догматике египетской религии, которая допускала посвященных только до уровня общения с Иерархами (отсюда и многобожие, ибо нас много). Этот народ был избран для того, чтобы попытаться поведать ему о Сущем, то есть об Едином Законе Мироздания. Хотя бы для начала на уровне единобожия. Многобожие тоже никуда не делось. Просто, бывшие боги стали именоваться ангелами со всей сложной их иерархией. Пришлось явиться в Огненной Ипостаси, ибо в человеческой эти дикари не приняли бы и не поверили. Скорей всего, прирезали бы, дабы не смущал дух и не гневил старых богов. Пужать пришлось.

Кстати, это принципиально, что ютайский народ как народ оформился в чуждом окружении в чужом государстве. Он генетически являлся «малым народом» (термин И. Р. Шафаревича) или «диаспорным народом» и генетически, инстинктивно умел сохранять себя в качестве национальной индивидуальности в чуждом окружении. Возможно, даже естественней себя чувствовал в диаспоре, а не в собственном государстве. Впрочем, это не утверждение, а предположение. Но оно имеет подтверждение в романе. Вот одно из выступлений на третьем конгрессе сионистов: «Ваше стремление обрести отчизну несовместимо с нашей общей природой, потому что вы пытаетесь навязать евреям ответственность за собственное государство, а это полностью противоречит нашей сущности! Мы предназначены для того, чтобы другим указывать на их ошибки, но не для того, чтобы делать их самим!.. После обретения своей страны, где бы она ни располагалась, мы станем, как все, станем просто еще одним народом в ряду прочих, и утратим свою особость, а вместе с нею и избранность»!

Для того же, чтобы «диаспорный народ» сохранил себя как народ, пребывая в разобщенных диаспорах в разных, часто враждующих государствах, он должен принимать особые меры. Этой мерой и стала религия избранности богом, идея избранности, внушаемая с младенчества, и идея единства всех ютаев в Боге, где бы они ни находились географически. Сработало. Но и не могло не вызвать раздражения «больших народов», которые, возможно, искренне пытались видеть в них «нормальных», ассимилировать их в себе, как детей родных, а они не желали ассимилироваться. Впрочем, как и многие другие «малые, но гордые народы». За что их можно только уважать, если они при этом не хватаются за кинжалы с оптическим прицелом и не считают прочие народы двуногой протоплазмой.