Письмо христианам Рима апостола Павла. Комментарий

Ни в коем случае! – Подобное предположение шокирует Павла, и он отвечает резким ни в коем случае. См. коммент. на 6.2. Но если бы не Закон, я и не знал бы, что такое грех – О том, что через Закон приходит осознание греха, было уже сказано в 6.20 (см. комментарий). Такова его функция. Человек, не знающий Закона, грешит, но не знает, что грешит. Следовательно, Закон, указывающий ему на это, полезен. Но апостол совсем недавно (7.5) сказал, что греховные страсти подстегиваются Законом.

Так как этот отрывок – один из самых трудных у Павла, возникает ряд вопросов. И первый из них, кто такой «я», от имени которого говорит апостол. Это очень важно понять, потому что иначе смысл отрывка останется темным. Толкователи понимали «я» по-разному: а) как автобиографическое: так думал не Павел, а Савл до того, как он встретил Христа; б) как психологическое: апостол говорит от имени еврейского мальчика, который переходит от детского незнания и невинности к опыту взрослеющего человека, обязанного исполнять требования Закона[86]; в) он говорит как уже переживший обращение христианин, осознающий, что теперь он должен жить новой жизнью с ее качественно новыми требованиями (это точка зрения многих западных Отцов, например, Августина, Фомы Аквинского, а также Лютера, Кальвина и многих современных комментаторов); г) это «я» общечеловеческое: Павел говорит от имени всего человечества, жившего до прихода Христа (точка зрения преимущественно Отцов восточной Церкви, таких, как Иоанн Златоуст[87], Кирилл Александрийский; ее разделяет и ряд современных ученых). Согласно Уильяму Баркли, «здесь Павел дает нам свою собственную духовную автобиографию и раскрывает свою душу и сердце»[88].

Если бы Закон не сказал: «Не пожелай...», – я и не знал бы такого желания – Многие Отцы Церкви видели здесь риторическое уподобление Адаму, а они ведь прекрасно знали греческий и риторику того времени, так что им можно доверять. Следовательно, когда апостол говорит «я», он говорит это от имени Адама, нашего всеобщего прародителя, чья беда ясна в свете Христа. Ведь только его одного можно назвать человеком, который некогда жил, не зная греха. Именно он впервые узнал заповедь и нарушил ее. Не пожелай – В некоторых еврейских преданиях утверждалось, что Закон существовал еще до сотворения мира и был дан Адаму в раю. Считалось, что Адам нарушил ту заповедь, которая позже стала называться десятой и которая запрещала вожделение, то есть желание присвоить себе то, что тебе не принадлежит. Такое желание рассматривалось как основной грех, как грех-матрица, из которого проистекают все прочие грехи. Оно опасно и тем, что его греховность не всегда очевидна. 

Существенным элементом Закона для современников Павла был запрет похоти (она понималась в широком смысле). Апокрифические Апокалипсисы Моисея и Авраама связывают грех с сексуальностью человека. Филон Александрийский истолковывал рассказ Бытия аллегорически, видя в Адаме разум, в Еве чувственность; для него Змей был символом наслаждения или желания. Ср. Иак 1.14-15.

Ст. 8 – Грех, воспользовавшись заповедью как орудием, пробудил во мне разные желания – Павел впервые начинает оправдывать Закон, указывая, что не он виновен в появлении греховных желаний, нарушающих волю Бога, но грех. Здесь мысль апостола несколько отличается от того, что он писал в более раннем письме – Письме галатам. Грех выступает в персонифицированном виде, как, впрочем, и Закон, заповедь, желания, смерть. Именно грех воспользовался заповедью (в данном контексте под заповедью понимается весь Закон) как своим орудием. Он, по словам одного комментатора, превратил в союзника того, кто должен был бы быть его смертельным врагом[89]. См. также коммент. на 5.13; ср. 6.12,13. Закон не приравнивается к греху, но между ними есть связь. Грех правит через Закон, тот самый Закон, который запрещает грех!