Письмо ни от кого

– Андрей, – сделав маленький осторожный глоток, спросила Альбина, – я вчера сильно с ума не сходила? После шампанского на «Славе КПСС!» у меня в памяти провал… Господи, как меня мутит! А голова-то как трещит! Говорила мне мама: «Не шляйся по ночам с кем попало, наутро стыдно не будет». А как не шляться, если душа просит? Андрей, что ты молчишь? Не будь сволочью, рассказывай, что я делаю голая в твоей кровати? Сколько сейчас времени? Где Маша? Она была здесь или мы ее по дороге высадили?

– Рассказываю обо всем по порядку. Вчера ты вела себя в высшей степени похвально, слова плохого о тебе сказать не могу. Маша уехала в восемь утра. Сейчас два часа дня. Еще вопросы есть?

Альбина, прикрывая обнаженную грудь одеялом, попыталась сесть на кровати, но тут же обессиленно рухнула назад.

– Принеси мокрое полотенце, – попросила она.

Я сходил на кухню, проверил, какие запасы спиртного у нас остались, намочил полотенце и вернулся к умирающей дочке кооператора.

– Меня сейчас вырвет, – призналась она.

– Альбина, ты что предлагаешь: весь день бегать вокруг тебя? То воды дай, то ведро. У меня у самого сердце трепещет, в голове дятел стучит, во рту сушняк, а ты: сходи туда, сходи сюда! Давай подойдем к решению возникшей проблемы более радикально. У нас осталась бутылка шампанского и примерно полторы рюмки коньяка. Шампанское оставим, коньяк поделим. Как говорится, от чего заболел, тем и лечись.

– Откуда у тебя шампанское? – пытаясь вспомнить вчерашний вечер, спросила она. – Мы, вроде, все должны были выпить.

– Коньяк нести? – вместо ответа спросил я. – Давай я тебе полрюмки с чаем разведу, получится живительный коктейль.

– Неси, но учти: если я умру, ты будешь во всем виноват.

После холодного чая с коньяком Альбина немного приободрилась.

– Кто меня вчера раздевал? – нахмурив брови, спросила она.

Я постучал себя пальцем в грудь.

– Какой ужас! Не успела я познакомиться с мужчиной, как оказалась голая в его кровати.

– Альбина, а как надо было поступить: оставить тебя спать одетой на полу? Что за утреннее раскаяние? Домой придешь, перед мужем каяться будешь.

– Во, видел? – она показала мне «комбинацию из трех пальцев». – Это он вчера начал, ему и прощение просить. Я вчера на скандал не нарывалась и шампанским его не обливала.

– Когда он тебя начнет искать? Поди, уже очухался?

– Если я чуть живая, то Серега раньше завтрашнего утра в норму не придет. Он на редкость плохо переносит спиртное. Когда ты вчера его коньяком спаивал… Кстати, а почему ты-то не опьянел? Сергей сразу же с катушек съехал, а ты – хоть бы хны!

– Один старый мудрый алкаш научил меня: если хочешь не пьянеть за столом, то надо закусывать консервированными ананасами.

– Вчера что, ананасы на столе были? – она поморщила носик, вспомнила вчерашний вечер, передернулась. – Фу, какая гадость, это шампанское! Как его только люди пьют.

– Пошли на кухню, я тебя кофе угощу.

– Как я пойду, голая, что ли? Я же не буду неумытая платье надевать. У тебя нет никакого халата? Вот скажи, какой был смысл меня раздевать до самых плавок? Тебе было интересно посмотреть, какое я белье ношу?

Я засмеялся.

– Альбина, если бы тебе было лет сорок пять, я бы до тебя даже пальцем не дотронулся, а так, посуди сама, это же кощунственно – уложить симпатичную девушку в кровать и не полюбоваться ее прекрасным телом. Я же не извращенец, Альбина, у меня нормальные половые инстинкты: если есть возможность раздеть девушку, надо действовать, а не ворон считать.

– Вы мне на колготках затяжки не сделали? Если найду хоть одну стрелку, я вас обоих убью.

– Какой мелочный повод для двойного убийства! Альбина, у меня есть длинная фланелевая рубашка, она кое-какие детали не скроет, но в целом будешь выглядеть очень даже пристойно.

– Давай рубашку и иди на кухню. Я стесняюсь при тебе одеваться.

– Вчера что-то не стеснялась.

– Вчера я тебя не видела. Ты меня видел, а я тебя – нет.

В моей рубашке, с голыми ногами, Альбина выглядела соблазнительно. Заметив, что я ее нагло рассматриваю, она попыталась натянуть рубашку на колени, но, естественно, ничего не получилось.

– Перестань пялиться на меня! – раздраженно сказала она. – Я не умытая, не расчесанная, вся помятая, а ты сидишь и ухмыляешься, всякую фигню про меня думаешь.

– Подскажи, пожалуйста, какую именно «фигню» я про тебя должен думать?

– Как какую? Скажешь: взбаламутила вчера, наобещала с три короба, а сама, пьяная, уснула.

– Перестань! Вчера был отличный вечер. Я не жалею ни об одной минуте ни в кафе, ни на «Трех точках».

Выпив чашку кофе, Альбина пошла умываться. По шуму воды в ванной я без труда мог догадаться об изменениях в ее планах на ближайшее время.

Вначале вода из крана бежала ровной умеренной струйкой: это Альбина умывалась перед тем, как пойти домой. Потом напор воды то усиливался, то уменьшался: она регулировала температуру. Затем звук бьющейся о чугунную ванну струи сменился ровным шуршанием душа и, как завершающий аккорд водно-гигиенической феерии, из-за двери донеслось бульканье наполняемой водой ванны.