Письмо с того берега

В комнату из открытого окна доносились звуки ночной улицы, но Богдан и Элина, поглощенные поисками, пребывали в отдельном мире, не связанном с настоящим.

– Реально хочешь ее отдать? – спросил наконец Богдан.

– Других вариантов нет.

– Я, как знающий человек, могу сказать лишь одно – открытка, назовем ее так, стоит денег. – Богдан откинулся на спинку стула и с удовольствием потянулся. – Но денег небольших. Отсюда вывод – она не заслужила наших трудов.

– Я не прицениваюсь. – Возразила Элина. – Просто хочу разобраться в ситуации.

– А ну-ка повтори мне историю про тех двух мужиков. – Предложил Богдан.

– Водитель подобрал их у ресторана «Коломбо». При них были два чемодана… – Заговорила Элина.

– Постой, – перебил ее Богдан. – Получается, эти двое вышли из ресторана с чемоданами? Не находишь, что это странно?

– Бывает и не такое, – усмехнулась она.

– Кажется, ты говорила, что их беспокоила сохранность чемоданов?

– Так сказал водитель.

– Обычный багаж не вызывает сильного беспокойства. Во всяком случае, это не так заметно. – Богдан ненадолго задумался и вдруг оживился. – Кажется, я понимаю!

– Ну? – заинтересовалась Элина.

– Кое-что мне кажется до боли знакомым… Вечер. Два пожилых, интеллигентных человека идут в ресторан с двумя ценными чемоданами отмечать удачную сделку. Замечу: ключевые слова здесь – два ценных чемодана.

– Ценных? – искренне удивилась она.

– Ты когда-нибудь слышала о секциях, собраниях или ярмарках коллекционеров?

– Ну, слышала…

– А я на них провел пять лет чистого времени. – Усмехнулся Богдан. – Эти ярмарки – сборища сумасшедших, которые слетаются со всего мира, чтобы продать что-то из своих коллекций или выменять это что-то на что-нибудь другое. Кто-то приезжает с марками, кто с пластинками, а кто-то, ты будешь смеяться, с колокольчиками. Кроме филателистов, филофанов и кампанофилов там есть люди и посерьезнее. Эти приезжают с картинами, старинным фарфором и ювелирными украшениями. На одном таком сборище в Праге, я выменял не что-нибудь, а яйцо Фаберже. Правда потом оказалось, что это подделка.

– Выменял? – переспросила Элина. – На что можно выменять яйцо Фаберже?

– Это отдельная история, долго рассказывать.

– Тогда зачем ты об этом вспомнил?

– Вернемся к двум чемоданам. – Сказал Богдан.

– При чем тут они?

– А вот послушай… Каждый уважающий себя филателист, филофонист и дальше по списку, отправляясь на ярмарку или встречу коллекционеров, берет с собой чемодан или сумку с обменным фондом.

– А, по-моему, связь не прослеживается.

– Смотри. – Богдан стал загибать пальцы: – во-первых, чемоданы. Во-вторых, нетривиальный спор про письмо наполеоновского солдата. Замечу, тема неизбитая, несвойственная для двух пьяных мужчин. В-третьих – сама открытка, которую они потеряли. Готов поспорить, что эти двое – филателисты, которые возвращались со своего шабаша, пардон, с секции, и забрели в ресторан.

Задумавшись на минуту, Элина тряхнула головой:

– Что ж, в этой версии что-то есть. – Она придвинулась к ноутбуку, открыла интерактивную карту Санкт-Петербурга и вбила название ресторана: – Коломбо… Да, так и есть, он на проспекте Римского-Корсакова. Кстати, это совсем недалеко от того места, где таксист высадил меня. – Элина вскинула брови. – А это что такое? Ты только посмотри! В том же доме располагается Городское общество коллекционеров!

Богдан молча наблюдал за тем, как Элина рассматривает карту. Её глаза светились детским любопытством – одна из тех вещей, которые он любил в ней больше всего. Богдан восхищался ею, но одновременно чувствовал боль утраты. Элина и он были такими разными и, как обычно бывает, их различия сделались очевидными с течением времени. Стремление Элины к поиску новых жизненных горизонтов, и его циничный авантюризм располагались на разных полюсах и с каждым днем удалялись друг от друга как звездные объекты, летевшие в противоположные стороны бескрайней вселенной.

– Ты меня слышишь? – Элина толкнула Богдана и повторила: – В этом же доме находится Общество коллекционеров!

– Ну, так, отнеси им открытку, и дело с концом. Там знают, кому ее передать.

– А, все-таки, интересно: это открытка или все-таки письмо? – заинтересовалась Элина.

– Открытка. – Уверенно заявил Богдан.

– Из чего это следует?

– На одной ее стороне раскрашенная гравюра, предтеча нынешних иллюстраций. Здесь же адрес…

– Адрес? – Элина пристально вгляделась в бумагу.

– Да, вот, смотри… В этой части написан адрес: Варшава, что-то там еще, имя хозяина дома. Здесь адресат – Эмилия Будзишевская. С другой стороны – текст. Его не переведу, не хватит знания французского, да и текст рукописный.

– Значит, все же открытка… – задумчиво проронила Элина.

– Конечно. Иначе, адрес и имя написали бы на конверте. Впрочем, письмо это или открытка – суть проблемы от этого не меняется.

– Пожалуй, ты прав.

– Что будешь делать дальше? – Богдан наконец заглянул ей в лицо. Именно этого он и хотел на протяжение двух часов – посмотреть Элине в глаза.

– Завтра утром поеду в Общество коллекционеров, – ответила она.