Письмо с того берега

– Вчера из Минска прибыли представители власти, музейные эксперты и ученый геолог. За вчерашний день с помощью Тихоновича нашли остальные десять захоронений. У каждого установили посты. Пока все не отработаем, оцепление не сниму. – Сосновский обернулся: – Задали вы нам работу.

– Почему не начали рыть вчера? – поинтересовалась Элина.

– Георадар привезли этим утром. – Завидев впереди небольшую группу людей, он сказал: – Сейчас узнаем, что тут у них.

Они подошли ближе и увидели, что могилу, в которой дрались Богдан и здоровяк, уже закидали землей. Выше по склону, сигнальной лентой был отмечен прямоугольник. Рядом с ним стоял мужчина тележкой, похожей на квадроцикл.

– Что тут у вас? – Громко спросил Сосновский и поискал глазами: – Где здесь геолог?

К ним подошел невысокий седой мужчина с серьезным лицом.

– Здравствуйте, это я.

– Доложите обстановку.

– За прошедшие сутки я рассчитал величину сдвига верхних слоев склона и определил ориентировочные места расположения захоронений на глубине по каждой могиле.

– Добро…

– Вчера же мы попробовали сканировать обычным металлоискателем.

– И как?

– Без толку. Ответ от пустой породы зачастую бывает таким, что его можно принять за сигнал от металла. К тому же, обычный металлоискатель не покажет глубину залегания. Я сделал анализ почвы. Все усугубляется тем, что здесь повсюду спекшаяся глина с высоким содержанием соли. Но, как только прибыл геолокатор, вопрос сразу решился.

Геолог подозвал мужчину, стоящего рядом с геолокатором. Тот подошел, поздоровался и заговорил сразу по существу:

– На глубине двух с половиной метров находится довольно большой прямоугольный предмет. По очертаниям это может быть большой металлический ящик или гроб.

– Где землекопы?! – Крикнул Сосновский и закрутил головой.

Из-за дальнего памятника вышли четверо мужчин с лопатами и ломом. Они деловито зашагали к разметке.

Сосновский подал команду:

– Начинайте копать!

Лопаты врезались в землю, словно зубы в могильный труп. Взгляды представителей ведомств и чиновников из Минска следили за каждым движением рабочих. Прохладное сентябрьское утро обволакивало их влажным туманом, как будто сама природа сдержала дыхание в ожидании чуда.

Земля взлетала и падала, могильная яма все больше углублялась. Рабочих уже не было видно над поверхностью земли.

И вот, наконец, прозвучал громкий скрежет – лопата ткнулась в металлический гроб. В тот же момент все, стоявшие у могилы, начали переглядываться и обмениваться короткими восклицаниями:

– Надо же!

– Ух ты!

– Вот это да!

В могилу сбросили тросы, рабочие завели их под гроб и вскоре выбрались наверх. Зашумела, вибрируя, лебедка. Гроб, как лохматое, проржавевшее чудовище, поднялся из подземного убежища и опустился на поверхность земли. К нему подступил жестянщик и начал взламывать металлический замок.

Когда крышка гроба открылась, в воздухе повисла такая тишина, как будто весь мир замер. Перед глазами присутствующих предстала золотая, в человеческий рост, фигура апостола. Золотой идол смотрел в синее небо, а драгоценные камни на его одеянии сверкали, переливаясь.

Все стояли в полном молчании, не отрывая взглядов от легендарного апостола, который, спустя двести лет, явился миру, чтобы напомнить о своем существовании. Начало формы.

Эпилог

Вечернее небо над аэропортом Пулково окрасилось отблеском заката. В зале отлета царила атмосфера прощания и чувствовалась тяжесть предстоящей разлуки.

Астаховы провожали Богдана и Элину. Первым улетал Богдан, за ним, с разницей в час – Элина.

В воздухе витала какая-то недосказанность. Разговаривая, Элина и Богдан старались не смотреть друг на друга.

– Жаль, что не мы откопали апостолов, – глядя под ноги, улыбнулся Богдан.

Элина, полуотвернувшись, ответила:

– Дело было бы хлопотным.

Нинель Николаевна подтолкнула мужа:

– Давай отойдем в сторонку.

Оставшись наедине с Элиной, Богдан произнес:

– Чувствую себя виноватым, – его голос постепенно набрал силу, словно он боролся с бурей внутри себя. – Я не могу представить свою жизнь без тебя.

Минуты тянулись вечно, Элина опустила глаза, её голос дрожал от нахлынувших эмоций, когда она прошептала:

– Я не смогу. Прости.

К ним подошла профессорша:

– Богдан, поспеши, посадка скоро закончится!

Попрощавшись, Богдан зашагал к выходу на посадку.

Элина смотрела ему в спину и сердце ее стучало как барабан – предвестник вечного расставания. Она понимала, что этот миг может оказаться последним.

«Через пять секунд он скроется за перегородкой, и я больше никогда его не увижу».

Вдруг она сорвалась с места и, догнав Богдана, бросилась ему на шею. Он крепко обнял ее, и они забыли о времени, окружающем мире и о том, что ждет их впереди. В их объятиях была заключена целая жизнь, наполненная любовью и надеждой.

Профессорша тронула мужа за руку:

– Едем домой.

– А как же Элина? – спросил Федор Павлович. – Нам нужно дождаться ее рейса.

– И не надо. Она улетит с Богданом.

– Ты думаешь? – спросил профессор Астахов.

– Я знаю. – Уверенно ответила Нинель Николаевна.