Письмо самому себе: Стихотворения и новеллы

По лесным низам захолодело,
По болотам задымилось белым,
От корней свежей запахло мхом

И в последнем солнце по овражным склоним

Папоротник вспыхнул пламенем зеленым
В буреломе хрупком, сером и сухом.

По траве, еще никем не мятой,

По опушкам с клевером и мятой
Догонял нас призрак голосов.

Мы не замечали ни грибной прохлады,

Ни привычной с детства бороной отрады,
Тишины заказной северных лесов

Мы бежали – гибель нас искала,

Торопилась, путь пересекала,
Реяла вечернею совой,

И за нами солнце низкое бежало,

По лесным верхушкам плыло и ныряло,
Продираясь в чащах красной головой.

ЖАЛО

Весь день звенят ленивыми альтами
В долинах свежих погремки коров.
Уютно пахнет молоком, хлевами,
Дымками буковых тяжелых дров.

Здесь в городках всё каменно и чисто,

И крепок их порядок вековой:
Неодобрительно на век неистовств
Здесь бюргеры качают головой.

Я, путник, проходил по их тропинкам.

Ел гостем хлеб их. Слышал их «Gruss Gott».
Подслушивал смущенное, с заминкой:
– «Чужой? Ну, что ж? Ведь скоро он уйдет…»

Я шел на юг. Всё круче были склоны.

И в первый раз я, северный изгой,
Увидел полный облик Скорпиона
И жало, вознесенное дугой.

БАРИ

В декабре Адриатика хмура:
Мутной зеленью ходит волна
И на берег, скалистый и бурый,
Лепит камни морские со дна.

Пальмам холодно. Как жестяные,

Порыжели концы опахал.
Всё под серое: камни стенные,
И оливы, и старый портал.

В этом гужом, забытом соборе

Он почиет в литом серебре.
Но когда в ненадежное море
Ветхий парус идет в декабре,

То Джованни, Джузеппе за молом

Шепчут все-таки несколько слов:
Бережет византийский Никола
Черномазых чужих рыбаков.

ПРИБРЕЖЬЯ

Пустыня, плоская, как блюдо,
И небо пыльной синевы.
Как шкура с падали верблюда,
Песок и пежины травы.

Здесь каждый день одно и то же:

Встает струящейся стеной
Слепит глаза и жжет по коже,
Как из печи, упорный зной.

И море не дает прохлады:

Напрасно в поисках за ней,
Как спины допотопных гадов,
В лиловой чешуе камней.

Здесь мысы врезались в сверканья

Сафирно-пламенной воды.
Нет жизни. Ветер на бархане
Метет случайные следы.

МОРЕ

Корабль взбирается упруго,
Ныряет: кажется – киты
Под киль неспешно друг за другом
Кидают скользкие хребты.

Под затуманенной луною,

Доколе видит глаз, бугры
Лоснятся сизой пеленою
В однообразии игры:

Нырок дельфиний, снова выгиб —

И встанет стекловидный холм.
Бегут ожившие ковриги
Однообразных тусклых волн.

А там, на дымном небосклоне,

Огромен, бледен и разъят,
Большой Медведицы квадрат
На севере, как призрак, тонет.

ЗЕМЛЯ