Письмо самому себе: Стихотворения и новеллы

Все святые говорили по-русски

Н.В. Гоголь. «Женитьба»

И острый галльский смысл,

И сумрачный германский гений.

А. Блок. «Скифы»

В Тригорском ветреник великий
Писал стихи – ронял страницы,
Не мудрствуя лукаво, – а теперь
Мы рады, если по складам
Читаем тайну этой легкой мысли.

Я в Лувре был. Гиганты Возрожденья

Михайло Ангел и львокрепкий бородач из Винчи
Творили красками и углем чудо:
На плоском углубляли мир,
Лепили тело в воздухе пространном.
Но было пусто и прекрасно в этом мире.
А паренек кудрявый, остроглазый
Загнул такой звериной, человечьей мукой
Вспотевшим бурлакам больные шеи.
А воздух – воздух был ему не нужен.

А как забыть Смирнова: на эстраду

Димитрий Алексеич выходил.
Совсем не романтичный, располневший.
Приятно улыбался, щурил по-котевьи глазки
И серебром чеканным рассыпался.
Но только в серебре фиоритуры
Взаправду Фауст бесталанный умирал
И за твое хватался сердце, умирая.

И много их, простых и немудрящих,

Поющих и глаголющих, взывая,
Имели и имеют Божий дар:
Единым словом всколыхнуть глубины
И человека в человеке разбудить.
Увы, не могут этого вершить
Ни острый галльский смысл.
Ни сумрачный германский гений.
И понял я:

Как в раковине на прибрежьи

Гудит глубинным шумом океан,
Так в них, простых и глиняных сосудах,
Звучит душа великого народа,
Которого взыскал Господь
И мукой, и прозреньем искупленья.

О ВСЕХ СВЯТЫХ, НА РУСИ ПРОСИЯВШИХ

А иное упало на добрую землю…

Луки 8.8

Вот и было видение в тонце сне
К истощению времени, грешному, мне.

Я был как бы сугубый, двойной естеством:

Каждодневный один, и другой – невесом.

Но, как эхо, из дальних скитов и могил

Он настойчиво верой отцов говорил.

Над землею болотной кромешная тьма

Налегла, укрепляясь собою сама.

Но еще и еще, точно пламя свечи,

Там и сям возгорались сиянья в ночи.

И, приблизясь, узрел я, что мерзость и тля,

Под ногами святых простиралась земля.

Смрады тленья она источала и хлад,

И гнездился в ней жабень и всяческий гад.

Но святые светились, не видя меня,

Точно воск, зажелтев от лица огня.

Точно воинством ратным из зерен взошли

И стояли на страже гиблой земли.

И в виденьи открылось, что молится рать,

Чтобы этой земле – просиять.

О ПОТОНУВШЕЙ МЕДВЕДИЦЕ

НАЧАЛО

И Большая Медведица выла ночами…

П. Иртель