Письмовник, или Страсть к каллиграфии

Так это или не так, но факт остается фактом — детей к ним таскали лечить «от сглаза»; женщины, замученные пьянством своих благоверных, тоже похаживали тайком к старику и старухе, чтобы найти помощь и т. п.

Старуха сама сильно захворала, слегла. Положили ее в больницу. Соседка и там навещала ее. Вот знахарка и отказала перед смертью дом и сбережения свои молодой и сердобольной соседке. Впрочем, подробностей толком никто не знает, а слухов и версий столько теперь понакручено, что и сам черт не разберет. Кто говорит, что молодая соседка к старухе ловко и вполне сознательно сама подкатилась и вынудила ее завещать дом и деньги; кто говорит, что старуха требовала от молодой, чтобы она приняла на себя ее колдовство, ее черную миссию, а когда молодуха, ссылаясь на свое членство в партии, отказалась, тогда старуха и завещала ей все, чтобы тем наказать: кто же не знает, что колдовские деньги до добра не доведут?..

Так оно и получилось. Не успела она обрадоваться свалившемуся богатству, как все и началось, все и поехало вкривь и вкось: появился какой-то человек, здешний же, и подал на наследницу в суд, заявив, что наследство она получила незаконно, что бумаги оформлены неправильно — нет там каких-то положенных по закону подписей.

Один суд. Другой. Шум по городу. Разговоры.

Молодая наследница сдала, осунулась, блеск в глазах нехороший загорелся. А все судится и отказаться не может. (Там фигурировало что-то около двадцати тысяч — деньги для Сибири немалые.)

Тут — или так совпало, или что — муж ушел от этой богачки к другой женщине. Детей у них не было. Ушел, все оставил, ничего не взял — гарнитуры, хрусталь, ковры, «Жигули» и пр., естественное для нормальной жизни в районном городке.

Хозяйка же вскоре разбивает «Жигули» — сама отделалась легкими ушибами. Проходит неделя, она еще страховку не успела получить — в доме у нее случается пожар, еле-еле успевают отстоять крышу и стены. Выясняется — утюг забыла выключить.

Разговоры в городке нарастают.

Наследницу вызывают в райком, беседуют. Она настолько сжилась с деньгами, что не может от них отказаться, хотя и понимает, что практически никакого права на них не имеет, даже юридического. Ее исключают из партии, понижают по службе на телефонной станции — от заведующей до рядовой телефонистки, поскольку работу она давно запустила и, естественно, никем руководить не может.

Судебный процесс тянется, обрастает бумагами и прочим.

Ясное дело, и в столб она въехала, и утюг забыла выключить — все из-за того, что голова занята борьбой за наследство, но разве так это толкуется в магазинах, на базаре, в столовых, в конторах и предприятиях городка. Так, но с приговоркой — вот они, ведьмины-то, денежки боком выходят… И страсти нарастают. Выясняется, что старуха еще кому-то что-то отдавала, кому-то (из врачей!) передала в наследство свой колдовской дар. Слухи определяют, что это врач Л., и у его кабинета, у его дома начинает толпиться народ, врач обращается за защитой в милицию. Потом тоже самое говорят о другом враче. Потом о главном враче больницы. Как грибы, в городке возникают и исчезают калифы на час — травники, шептуны, отливальщики и пр. мошенники.

И тут земляки-журналисты узнают от своих коллег из Тогучина, что М. Черненой заканчивает повесть, сильно перекликающуюся с событиями в К., и через них запрашивают рукопись у автора и начинают ее печатать небольшими, но захватывающими отрывками. Цель — сбить нездоровую волну, разрядить ситуацию и вывести ее на разумное решение, дать возможность землякам посмотреть на себя несколько со стороны и увидеть, насколько вся эта история глупа и смешна, хотя страшна и тревожна.

Дело идет. Повесть печатается. Газета нарасхват. Но чем все кончится — ив повести, и в жизни — пока неясно, все еще впереди. Но газетчикам удалось-таки, хотя бы частью, взять эту историю под контроль…

В К. вообще густовато ведьм. В каждый свой приезд я узнаю о явлении нового деда, знающего «голубиное слово», новой колдуньи, которая до этого «лечила космонавтов».

Вот и теперь, еще одна история не закончилась, а после всей мистической мелочи в К. говорят только о новой загадочно-зловещей величине — о ведьме с улицы Рабочей. Она, по достоверным слухам, может мановением руки отправить человека в любой конец страны. В частности, ее соседка после такого мановения через несколько дней очнулась в г. Алма-Ате без денег, документов, не зная во всех пределах Казахстана ни единого человека, кроме виденной по телевидению Розы Рымбаевой.

Другая соседка — по тем же слухам — была задержана линейной службой милиции, когда раскладывала на рельсах за городком медные монеты и ушла в этом странном занятии за полтора километра от границы станции. Машинисты сообщили о странной путнице, милиционеры и подкатили к ней на дрезине. А все — ведьма.

У кого-то эта ведьма с улицы Рабочей вызвала пневмонию, у кого-то запой, а одному мужику предсказала выигрыш в спортлото.