Пистоль и шпага

– Не сердись! – она погладила его по плечу. – Я не то имела в виду. Мы с тобой можем быть полезны друг другу – и не только в постели. Ты не знаешь Петербурга и двора, я же там свой человек. В то же время ты сведущ в делах, совершенно незнакомых мне. Иди ко мне!

Он послушно лег рядом. Анна пристроила головку на его плече.

– Зачем ты едешь ко двору? – спросила.

– Это тайна, – ответил он.

– Даже для меня?

– Ну, – хмыкнул он. – Ты женщина.

– Думаешь, мы болтливы?

– Разве нет?

– Много ты от меня узнал о государыне?

– Ничего, – признал он, помедлив.

– То-то, – наставительно сказала Анна. – Фрейлины умеют хранить тайны. Иных при дворе не держат. Хочешь, я поклянусь, что никогда и никому не скажу то, о чем поведаешь?

– Просто пообещай, – сказал он.

– Обещаю.

– Тогда слушай. Государь Александр Павлович страдает от мозолей на ногах. Я умею их выводить. Виллие написал о том императору, и он затребовал меня к себе.

– Это правда? – Анна приподнялась на постели. – Умеешь?

– Покойному Барклаю вывел. Виллие тому свидетель.

«Ты даже не представляешь…» – хотела сказать Анна, но вовремя спохватилась. Мысли засновали в ее головке, выстраиваясь в стройную картину. Если Платон вылечит императора, его ждет блестящее будущее. Государь непременно захочет оставить такого человека при себе. Это тот случай, о котором многие мечтают. Платон может стать лейб-медиком, а это важный пост при дворе. Хотя нет, лучше пойти по военной части: попроситься в Свиту его величества. В ней делают блестящие карьеры. Несколько услуг государю – и у тебя высокий чин и титул. Кутайсов был возведен в графы из ничтожества, а Платон дворянин, пусть свежеиспеченный, но все же сын князя, и неважно, что незаконный. Такое в высшем свете не редкость. Ему войти туда легче, да и примут охотнее. Он ведь не слуга, как Кутайсов, а храбрый офицер, отличившийся на полях сражений. К ним в свете отношение благосклонное, особенно сейчас. Нужно только действовать правильно. Платон этого не умеет – более того, похоже, не понимает своего счастья. О мозолях государя сказал пренебрежительно, не представляя, какой случай ему представился. Ничего, Анна поможет.

– Пообещай и ты мне, – сказала, вновь устраиваясь на плече любовника, – что по приезде в Петербург будешь слушать меня во всем.

– Зачем? – удивился он.

– Затем, что ежели вылечишь государя, у тебя образуется толпа завистников, причем состоящая из людей влиятельных, с высоким положением в свете. Они тебя съедят и не подавятся. Я смогу уберечь тебя от подобной участи – более того, приложу для этого все силы. Графиня Орлова-Чесменская – не последний человек в Петербурге, – добавила Анна с гордостью.

– Спасибо! – сказал он и чмокнул ее в носик.

– Обещаешь?

– Да.

– А теперь иди! – она вновь села на постели. – Я устала и хочу спать. Катя тебя проведет.

Он послушно соскочил с кровати, подобрал с пола халат, накинул на плечи и вышел. Анна проводила его задумчивым взглядом. Она соврала: спать ей нисколько не хотелось. Более того, она бы не отказалась от новых ласк. Но это еще будет. Сейчас ей следовало обдумать внезапно возникшие обстоятельства. Бурбон, по прихоти выбранный в случайные любовники, оказался совершенно не таким, каким она его себе представляла. Это привнесло новизну в ее жизнь, ранее представлявшуюся тусклой и не интересной. Из-за этого Анна стала интересоваться религией, искала встреч со святыми отцами, известными духовными подвигами, много жертвовала на монастыри. Но эта встреча на дороге словно возродила ее к прежней жизни, и Анне это понравилось.

Вернулась Катя. Поставив подсвечник с оплывшими свечами на стол, подошла к постели.

– Не спите, ваше сиятельство?

– Нет, – ответила Анна, догадавшись, что служанку мучит любопытство. И не ошиблась.

– Платон Сергеевич не разочаровал вас? Что-то быстро вы его выпроводили.

– Нет, Катя, – Анна покачала головой. – Ничуть не разочаровал. Я довольна. Ты все чудесно проделала и заслуживаешь награды. Возьми из бювара на столе пятьсот рублей.

– Ваше сиятельство! – восторженно воскликнула служанка и чмокнула ее в плечико. – Вы так добры.

– Завтра приведешь его вновь, – сказала Анна. – И так – каждую ночь, пока не приедем в Петербург.

– А далее?

– В столице он поселится в моем доме, и тебе не придется водить его ко мне в спальню тайком, – ответила графиня, зевнув. – Сам дорогу найдет.

– Ваше сиятельство?!