Пистоль и шпага

– Она называется смартфон, – улыбнулся пленник. – У нас с ними ходят даже дети. Смартфоны производят десятками миллионов, они дешевы и доступны даже самым бедным. Просмотр спектаклей на смартфоне – это лишь одна из его функций, причем не самая главная. Это средство коммуникации. С его помощью можно связаться с абонентом в любом уголке земного шара.

– Как это возможно? – не удержался Даву.

– Попробую объяснить, – пожал плечами пленник. – У вас существует оптический семафор, с помощью которого передаются сообщения на длительные расстояния. Правда, пользоваться им можно только при хорошей видимости. Но принцип тот же. Ставят вышки, только они обмениваются не знаками, а радиоволнами, которые здесь еще не открыли и не научились использовать. С их помощью можно передать не только текст, но также голос и изображение. Я могу разговаривать с человеком на другом конце земли и видеть его при этом.

Маршал и полковник на время зависли, переваривая это невероятное сообщение. Маре нашелся первым.

– Вы не ответили про спектакль. Не думаю, что он оказался в вашем приборе случайно.

– Вы правы, – подтвердил пленник. – Я его специально закачал, как говорят у нас. Интересуюсь историей. В моем времени это модно. Люди обсуждают войны прошлого, собираются вместе, переодеваются в мундиры давно исчезнувших армий и разыгрывают сражения тех лет. Это называется реконструкцией.

– Спектакль шел на английском языке, – не отстал Маре. – Вы англичанин?

– Русский. А спектакль выбрал для изучения английского. В моем времени он стал самым распространенным языком в мире. Знание его позволяет сделать карьеру. Просмотр спектаклей на иностранном языке позволяет выучить его быстрее. У нас это называется погружением в языковую среду.

– Все равно не верю, что вы всего лишь лекарь! – буркнул Маре.

– Позвольте, ваша светлость? – спросил русский, указав на разложенные на столе вещи. Маршал кивнул. Подойдя к столу, пленник взял куртку и развернул ее к полковнику задней стороной. – Здесь написано «скорая помощь».

– Помощь может быть и военной, – возразил Маре.

– Здесь, – пленник развернул куртку другой стороной и показал небольшую надпись над нагрудным карманом, – добавлено «медицинская». Неужели не прочли?

Даву бросил на Маре уничтожающий взгляд. Полковник подскочил к пленнику, выхватил из его рук куртку и выбежал из кабинета.

– Мой подчиненный прав: вы не похожи на лекаря, – сказал маршал, выходя из-за стола. – Я повидал их немало. Вы явно офицер. Мундир на вас сидит привычно, да и выправка военная.

– Я служил в армии, – ответил пленник. – У нас существует воинская повинность. Каждый взрослый мужчина должен отслужить по призыву определенный срок. Так было и со мной. На лекаря я выучился уже потом.

– Ваш последний чин?

– Сержант, унтер-офицер по-вашему.

– Род войск?

– Внутренние. Это части, предназначенные для подавления беспорядков внутри страны. В случае войны вливаются в действующую армию.

– Для унтер-офицера вы слишком хорошо воюете, – покачал головой Даву. – Наслышан о ваших подвигах. Сражение на улицах Смоленска, захват пушек на подступах к Бородино. Все проделано ловко и умело.

– Что тут удивительного? – пожал плечами пленник. – Я говорил, что интересуюсь историей, поэтому осведомлен о приемах и методах войны, которые пока неизвестны здесь. Оставалось только повторить. Я всего лишь обер-офицер, ваша светлость, да и этот чин получил стечением обстоятельств. Удалось выдать себя за бастарда литовского князя. Повлиять на ход войны не в моих силах.

Даву мысленно усмехнулся. Этот русский сам подвел его к главному вопросу.

– В вашем времени эта кампания проходила так же?

– Почти.

– Объясните.

– По непонятной мне причине сместились даты сражений. К Смоленску войска французского императора пришли на четыре дня позже, чем в известной мне истории. Это дало возможность русской армии лучше подготовиться к обороне города. В результате она нанесла противнику существенные потери, а затем благополучно отступила, вывезя раненых и припасы. В моем времени было иначе. Армия отступала поспешно, с боем, преследуемая по пятам неприятелем, вследствие чего бросила раненых и провиант, а саму ее едва не разгромили.

«Дьявол! – едва не выругался маршал. – Выходит, это я подарил русским возможность вывернуться. Зачем я уговорил императора не спешить к Смоленску? Но я опасался козней посланца, который мог устроить засаду на пути. Он же об этом не помышлял. Я испугался лекаря…»

– После Смоленска неприятель нас тоже не преследовал, – безжалостно продолжил пленник. – В моем времени он висел на хвосте русской армии, постоянно тревожа ее арьергард. По этой причине к битве под Бородино русские подготовились хуже. Хотя и в моем времени сражение завершилось с тем же результатом. Но там Мюрат не погиб, как и Барклай де Толли. А вот дальше пошло по-прежнему. Москву сдали без боя, и она сгорела.

– В этой кампании я погиб? – спросил маршал, пользуясь тем, что Маре еще не вернулся. Он не хотел, чтобы подчиненный подумал, что Даву боится смерти.