Пистоль и шпага

— Хочу с ней поговорить, — сказала герцогиня.

— Как скажете, — поклонился лекарь.

Тем временем графиня закончила бинтовать ногу офицера, укрыла его одеялом и обернулась. Увидав гостей, присела в книксене.

— Здравствуйте, ваше императорское высочество.

— Здравствуй, милая! — улыбнулась герцогиня. — Подойди.

Хренина подчинилась. Встав перед герцогиней, смело посмотрела ей в глаза.

— Хороша! — оценила сестра императора. — И сердце доброе. Так, господа? — спросила у наблюдавших за этой сценой офицеров.

— Так, ваше императорское высочество! — вразнобой загомонили раненые. — Истинный ангел.

— Погоди здесь! — велела герцогиня девушке, а сама двинулась вдоль коек. Останавливаясь у каждой, спрашивала имя офицера, где ранен и куда, интересовалась самочувствием. Идущие следом слуги клали на кровати бутылки с вином и кульки с пирожными. — Побалуйте себя, господа! — говорила герцогиня.

Раненые благодарили, восторженно глядя на благодетельницу. Большинство впервые видели воочию представителя императорской фамилии. Да еще такого красивого! Екатерина Павловна и в девичестве покоряла всех своей красотой, а, выйдя замуж и родив детей, вовсе расцвела.

— Будет в чем нужда — обращайтесь без стеснения! — объявила герцогиня по завершению обхода. — Защитник Отечества, проливший за него кровь, не останется без участия. Обещаю это!

Попрощавшись, она вышла из комнаты, перед этим по-дружески взяв Хренину под руку.

— Где мы можем побеседовать? — спросила начальника лазарета.

— Пожалуйте в мой кабинет! — предложил тот.

В кабинете герцогиня села на диван, показав девушке место рядом. Та подчинилась. Герцогиня сделала знак, и свита оставила их наедине.

— Как тебя зовут, знаю, — сказала герцогиня. — Ко мне обращайся накоротке, по имени-отчеству.

— Как скажете, Екатерина Павловна! — кивнула Аграфена.

— Как это ты, барышня, крови не боишься?

— Отец приучил — я с ним на охоте бывала. Сыновей батюшке бог не дал.

— А за ранеными ходить, кто надоумил?

— Сама решила.

— Кто учил?

— Один человек, лекарь. Правду сказать, не учил, — засмущалась графиня. — Он перевязывал раненых, а я смотрела. Спрашивала его, он отвечал. Еще говорил: женщины могут быть лекарями не хуже мужчин.

— Даже так? — удивилась герцогиня. — Где такого набрался?

— За границей. Он там вырос и учился, став лекарем. Силой был взят в армию Бонапарта. Там проявил себя в лекарском деле и занял место при маршале Викторе. Однако служить узурпатору не схотел и сбежал в Россию. Жил в Могилеве. С приходом французов ушел из города. По пути был ранен и ограблен до нитки неприятельскими гусарами. Его подобрали наши егеря. Он их лечил и воевал с ними.

— Уж не тот ли лекарь, что бился под Смоленском? — спросила герцогиня. — Мне о нем рассказали. Новую методу лечения раненых предложил. Вроде, Руцкий зовут.

— Это он, — подтвердила Аграфена. — Платон Сергеевич. Ученый человек!

— Понятно, — кивнула герцогиня. — Добрый лекарь — это похвально, а вот то, что набрался у французов революционных идей… Женщина-лекарь! — она фыркнула. — А кто будет рожать детей, растить их, заботиться о муже и семье? Удивительно, что этот революционер встал под русские знамена.

— Вы не справедливы к нему, Екатерина Павловна! — горячо возразила девушка. — Платон Сергеевич хоть и вырос за границей, но всем сердцем любит Отчизну, а французов ненавидит.

«Хм! — подумала герцогиня. — Да тут, кажется, чувства».

— Расскажи мне о нем, — попросила, улыбнувшись. — Как вы познакомились, где? Что он говорил о России, ее властях? Не стесняйся, дитя, мне любопытно.

Следующие полчаса она внимательно слушала.

— Значит, государь возвел его в дворянское достоинство и пожаловал подпоручиком? — спросила, когда девушка смолкла. Та в ответ кивнула. — Небывалый случай: произвести в офицеры человека, не служившего в армии. Чем же заслужил?

— Я спрашивала раненых офицеров. Они тут все воевали под Смоленском или бились в самом городе. О Платоне Сергеевиче слышали. Сначала он с егерями захватил батарею неприятеля и привел ту в Смоленск. Затем храбро сражался на улицах города. Его рота последней вышла из Смоленска и сожгла за собой мост.

— По заслугам и честь, — согласилась герцогиня. — Он твой жених?

— Платон Сергеевич не просил моей руки, — покраснела Аграфена. — Хотя знаки внимания оказывал. Пел песни, читал стихи.

— Какие? — заинтересовалась герцогиня.

— Я помню чудное мгновенье, — стала декламировать девушка, — передо мной явилась ты…

— Славные стихи! — согласилась герцогиня. — Будь Руцкий здесь, я позвала бы его к себе. Вместе с тобой, конечно, — добавила, заметив ревнивый взгляд юной графини. — Я привечаю пиитов. Ладно, мне пора.

Она встала, графиня вскочила следом.

— Прощай, милая! — герцогиня потрепала ее по щечке. — Ты славная барышня. Красивая, с добрым сердцем. Хочешь ходить за раненым, ходи, препятствовать не буду, хотя сие весьма чудно.

Она пошла к двери, но внезапно остановилась и повернулась к Аграфене.

— Хочешь совет от замужней женщины старшей тебя годами?

— Буду счастлива слышать! — присела девушка.

— Не ходи замуж за этого Платона, даже если предложит.