Пистолет с музыкой. Амнезия Творца

Я понял наконец, что мне безразлична женщина, бросившая меня в таком положении, что я не хочу, чтобы она вернулась, и что мне не нужно возмездия, и что мне не нужна ни Челеста, ни кто-то еще – только та женщина, что шевелилась сейчас подо мной. Я хотел Кэтрин, я хотел ее всем, что имел, – и именно этого у меня сейчас не было. То, что я мог предложить ей – вернее, должен был предложить, – отсутствовало, и я имею в виду вовсе не свой пенис. Я хотел Кэтрин, но я хотел ее совсем другим собой, таким, каким я не был. То, чего мне не хватало, не осталось в прошлом, да его и не было вовсе. Оно затерялось в будущем. Тот, каким я должен был бы стать, но не стал.

Потом физический аспект взял верх. Я обнял ее и любил изо всех сил. Моя страсть, должно быть, напоминала ярость. Собственно, это и были страсть и ярость поровну. Когда я почувствовал себя увереннее, я посмотрел ей в глаза, и придерживал ее голову так, чтобы она смотрела в мои. Финал занял много времени, и я не торопил его и ей не давал его торопить. Мы кончили, завязавшись в клубок на простыне; ее колени прижимались к моей груди, моя голова – к изгибу ее шеи.

Она уснула, но я не мог. Когда я решил, что уже не разбужу ее, я освободился из ее объятий, вышел в ванную и довольно долго смотрел на себя в зеркало. Мой пенис блестел, но я не стал вытирать его. В темноте я выглядел вполне ничего; мой силуэт очерчивался светом с улицы, пробивавшимся в ванную через волнистое стекло, так что я не стал включать свет. Я дорос до вступления в ту категорию вечных предметов, которые лучше смотрятся при выключенном свете. Мне не требовалось видеть лопнувшие сосуды в глазах, красные круги под ноздрями и синяки с царапинами на руках, чтобы знать, что они здесь.

Когда мне надоело смотреть на себя, я вышел и полюбовался на Кэтрин просто так, под настроение. Я смотрел на нее с расстояния каких-то нескольких дюймов от ее лица, потом поправил простыни и отступил на несколько шагов полюбоваться еще. Она была прекрасна с любого расстояния. Я прикрыл ее одеялом, накинул халат и вышел в гостиную.

Наши стаканы и бутылка все стояли на столе, а ее плащ так и висел на спинке кресла. Во всех остальных отношениях ничего не выдавало то, что в спальне впервые за много лет спит женщина. Черт, я даже пью иногда из двух стаканов сразу, когда занят и не обращаю на это внимания. Я легко мог представить себе, что я один дома. Я принес с кухни флакон зелья и высыпал все, что осталось – а осталось совсем немного – на стол.

Небо за окном начало розоветь по краям, а звезды по одной покидали небосклон. Наступало утро. Я смотрел, как ночь соскальзывает с домов, нюхал остаток порошка и обдумывал свой следующий ход.

Мои дальнейшие действия не будут связаны с Отделом – несмотря на то, что в постели моей спит инквизитор. Кэтрин не обладала в Отделе достаточным весом, к тому же она все равно не разделяла до конца мои версии. Если Моргенлендер еще на сцене, я мог бы перетянуть его на свою сторону при всей его нелюбви ко мне, но рассчитывать на это особенно не приходилось. Я обдумал абсурдную идею встретиться еще раз с Фонеблюмом и выложить ему все, что имею против него, но даже в том маловероятном случае, если он капитулирует, я вряд ли придумаю, что просить у него. Если я позволю ему разрешить мои проблемы с кармой, я только пополню компанию тех, кто жил и живет у него под пятой, вроде Пэнси, Стенханта, Тестафера и многих других. Включая, судя по всему, Корнфельда.

Теперь я не сомневался, что могу распутать это дело. Вопрос заключался только в том, к кому мне идти, распутав его. У меня был клиент – даже два, считая Челесту, – но они вышли из игры. Я мог распутать это дело, но с точки зрения самосохранения лучше бы мне было его не распутывать.

Корнфельд вошел, когда я вытирал стол. Он вошел без стука. Судя по его виду, он не спал всю ночь – впрочем, я тоже. По крайней мере он был при полном параде и даже с пистолетом. На мне был только халат.

– Одевайся, – буркнул он.

Я сделал так, как он приказал. Он не заглянул в спальню, и если и узнал плащ Кэтрин или ее помаду у зеркала, то промолчал. Он только стоял и смотрел, как я сражаюсь с пуговицами. В окно заглянуло солнце, и на стволе его пистолета вспыхнул солнечный зайчик. Когда я обулся, он попросил мои карточку и лицензию.

Я протянул их ему. Он сунул лицензию в карман и пробежал декодером по карте. Я протянул руку забрать ее, но он убрал ее в карман к лицензии и ухмыльнулся.

– Просто сувенир, – пояснил он. – В свое время получишь новую.

Я хлопал глазами не понимая.

– Добро пожаловать в мир лишенных кармы, Меткалф. Надевай плащ.

Мы спустились к его машине. Я никогда не смогу этого проверить, но не думаю, что Кэтрин хотя бы пошевелилась во сне.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ – Глава 1