Пит Мелларк: есть доброволец! (СИ)

Вот у Китнисс и Гейла шальные деньги и стали водиться, весь дистрикт с радостью покупал у них подстреленную дичь. Часть отдавали за наличные подороже миротворцам, ну и отцу моему тоже отличной дичи перепадало, ещё — городскому мяснику, а остальное они несли в «Котёл» и продавали за копейки старой Сей. Сволочами Китнисс и Гейл после начала «сотрудничества» с нашими миротворцами не стали.

Я молча любил эту девчонку. Любил, а признаться в этом не смел. Потому, что я — робкий по своей натуре. Школу мы окончили. Видеться стали реже. Она дружила со своим напарником Гейлом, я с дочкой портного Делли, но я мечтал только о Китнисс, а смахивающая немножко на дикую кошку, Китнисс на мальчиков не обращала вообще никакого внимания, Да и в этом году мало, что переменилось. Охотиться каждый день. Рискует жизнью.

Думаю, и Гейл Хоторн к ней тоже не подкатывал, хотя мог бы, в отличие от меня, девчонки его любят, на шею сами вешаются, а что дивиться-то? Браконьер!!! Крутейший парень во всем дистрикте, три дня в шахте, четыре дня в лесу. Китнисс такая, невероятная девушка с луком, попробуй Хоторн ее в лесу, не спросясь, «пошупать»? Убьет из лука наповал не задумываясь. Китнисс что индейку убить, что человека? Как в такую девчонку не встрескаться???

Эх, был у меня один единственный шанс завоевать сердце Китнисс, но я сам отрекся от своей любви. Ни Китнисс, ни даже я, в этом не виноваты. Дело было так:

В прошлом году, осенью поздней, как-то утром, часов в восемь приходит к нам в пекарню Китнисс. Мокрая, замерзшая, жутко уставшая. Но в глазах горит огонь.

— Пит. Привет. Твой отец дома?

— Вышел, скоро придет. Китнисс, ты с охоты?

Она на меня смотрит, мол, «чего, не видно, тогда чего вопросы дурацкие задаешь!!!».

Пока папа не вернулся, Китнисс рассказала, что к чему, я же ее чаем с малиной напоил, вижу же: зуб на зуб не попадает, но держится — Китнисс не девчонка, а кремень.

— Я всю ночь в лесу охотилась. На оленя. Его подстрелить трудно. Крайне осторожный.

— Китнисс, неужели ты оленя подстрелила?

— Угу

— Одна???

— Так Гейл в шахте. Я сама. Но тяжелый он, Пит, не смогла я донести.

— Помощь нужна???

— Угу

Тут и предок мой, знатый пекарь Генри Мелларк, пожаловал, он Китнисс обожает. Услышал папа про оленя, нахмурился:

— Как его в дистрикт принести? Схватят ведь миротворцы, сама знаешь — виселица за это положена.

— Так миротворцам и несу. Крей заказал.

Папа посветлел весь:

 — Бери Пита, он у меня сильный парень, сильнее Бреда будет, хоть и младше брата на три года. Где олень лежит?

— Миль пять или шесть.

— Далеко ты забралась, храбрая ты, Китнисс, — говорит папа, качая головой.

— Жизнь заставила, — говорит Китнисс и ко мне поворачивается, — Пошли, Пит, время дорого. Волки могут оленя учуять. У нас меньше получаса.

И повела меня в лес. Практически бегом.

Бегает Китнисс Эвердин очень быстро. И с дыхания не сбивается. Мы впервые в жизни остались одни, в лесу. Я понял: это миг удачи, такого шанса мне не представиться никогда. Китнисс не орёт, но говорит с тихим бешенством:

— Пит, быстрее беги! И тише, ради Бога, ты в лесу, черт, тебя побери, тут бегать надо тихо, Смерть рядом. Шевелись. Ну, что ты топаешь, как слон!

С меня пот градом, задыхаюсь, но мчусь за Китнисс не станавливаясь: я влюблен в эту девушку c пяти лет, мне сейчас в грязь лицом перед ней никак нельзя ударить, опозорюсь — все, кранты мне, Китнисс Эвердин слабака никогда не полюбит. Это последний шанс Пита Мелларка. Поэтому я стараюсь не как могу, а как не могу. Надо — делаю!!!

Бегу быстро, бегу тихо, стараюсь не шуметь, что я лесу первый раз в жизни, это значение не имеет, но вроде ничего, Китнисс на меня больше не шипит, понимает, я стараюсь выше сил. Выжимаю из себя всё.

Прибежали. Вот олень. Это что такая маленькая девушка завалила такую тушу? Нормально, ну я взял оленя, на спину взвалил и понёс:

— Не тяжело?

«Интересный вопрос, но кого это сейчас интересует? Выбор Китнисс Эвердин на кону, а ты про килограммы спрашиваешь?», а вслух отвечаю:

— Нет, нормально.

Но Китнисс, к сожалению, оказалась права: есть тут волки и оленины они не меньше миротворцев наших хотят, благо, что эти волки, что те — волки. Вернусь я сегодня живым домой или не вернусь, кого это вообще интересует то? Кому я нужен? Но, я несу оленя, подстреленного Китнисс Эвердин и я должен донести его. Это не обсуждается.

Я тащу оленя, а Китнисс начинает отстреливаться от волков. Я только слышу волчьи вопли. Китнисс бьет с лету одного, второго. Хотя, я это не вижу, я несу чертового оленя, он весит килограммов 80, никак не меньше, упитанный. Хриплю, дышу, как паровоз, но иду вперед и стараюсь идти: 1. Тихо, 2. Быстро. Китнисс меня прикрывает. Что может быть надежней?

Час проходит или больше, и мы целые и невредимые добираемся до границы дистрикта 12. Я мокрый, как будто в лесу попал под ливень или в одежде сиганул в озеро, дотаскиваю оленя к миротворческому штабу и прислоняюсь без сил к ближайшей стене. Мне надо отдохнуть. Ну, чуть-чуть. Чёрт, я всё-таки справился!!!